Солдаты эры Водолея

Вадим сразу понял, куда потянулся ее взгляд. Он хотел успеть первым, но она опередила его. Вадим сбросил ноги с кровати как раз в ту секунду, когда Долли схватила с тарелки, где лежали яблоки, столовый нож. Он едва успел закрыть рукой лицо — нож в руке Долли глубоко рассек ему тыльную сторону ладони. Она наступала. Вадим схватился за окровавленную руку, закрылся вновь — нож распорол ему другую руку от локтя до плеча. Она оказалась не просто изощренной любовницей, но и ловким бойцом. Долли била точно, профессионально, словно долго училась искусству убивать. Третий выпад женщины мог оказаться роковым, потому что она собиралась прыгнуть на свою жертву, но ударить не успела. Пушечным ядром из коридора вылетел табурет и сшиб Долли с ног — пролетев несколько метров, она опрокинула стул и упала навзничь у буфета…

В комнату поспешно вошел Аристарх Иванович Дронов. Вадим, смертельно бледный, сидел на кровати, зажав раны.

— Бог ты мой, — только и проговорил Дронов, увидев окровавленного друга.

— Как вы вошли? — спросил Вадим.

Дронов открыл левую руку — между пальцев был зажат ключ.

— У меня же запасной. Ты-то как? Жив?

Вадим кивнул:

— Жив, слава богу.

Дронов бросил взгляд на обнаженную женщину, лежавшую без сознания:

— Хороша красотка, — усмехнулся он. — Во всех смыслах. Остберг был прав — с такой сучкой твоя жизнь висела на волоске!

— Остберг?! — удивился Вадим.

Поглядев на него, окровавленного, Дронов покачал головой.

— Я сейчас…

Дронов знал, где у Вадима аптечка. Вернулся с перекисью и бинтами. Пока управлялся с раненым, в двух словах пересказал ему разговор с Белым Королем.

— Сейчас вызовем скорую и ментовку, — сказал он. — А пока ты мне расскажешь про всю эту чертовщину…

Бывший циркач хотел сказать еще что-то, но не успел. Они услышали одновременно, как за их спиной передернули затвор. Обернулись. Позади них стояла Долли — как и была, обнаженной. С густой ссадиной на плече от табурета и рассеченной бровью. Она держала в руке крохотный дамский пистолет. Хромированный, серебристый. Рядом лежала сумочка — оружие, как видно, было извлечено из нее.

— Вы никого не вызовете, — сказала она. — Вы сдохнете здесь оба, милейшие господа, и я буду считать, что этот день удался.

— Живучая тварь, — разочарованно пробормотал Дронов.

— Еще какая живучая, — охотно подтвердила Долли. — Но вначале ты, Вадим, мне скажешь, кто такой Остберг. Тот ли он, кто и раньше руководил тобой? Говори, а вдруг я передумаю и сохраню тебе жизнь?

— Новая внешность и все та же черная душа, — хрипло процедил Вадим. — Воистину, грязь на века!

Руки его были забинтованы, сквозь бинты уже густо проступала кровь.

— Не говори о том, в чем ты ничего не смыслишь, — предостерегающе сказала она. — Не стоит. — Долли не сводила с Вадима глаз. — Так это он? — это Остберг показал тебе прошлое? И куда вы ездили с этой соплячкой, княжной? Уж не Дионисия ли вы искали? Тогда еще один вопрос — где?

Вадим упрямо молчал. Неожиданно с площадки подъезда раздался голос:

— Вадим, у тебя дверь открыта! — И чуть погодя. — Слышишь, Вадим?

— Кто это? — тихо спросила Долли.

Она дотронулась до брови, растерла в пальцах кровь.

— Соседка.

— Так скажи ей, что все хорошо.

— А разве все хорошо? — усмехнулся Вадим.

— Если она зайдет, я пристрелю и ее.

Площадка опять ожила:

— Фома Фомич, — вступила соседка. — У Вадима дверь открыта, и не откликается. Как быть-то?

— Ну так надо зайти. Может, квартиру проветривает?

— А чего не откликается? — повторила она. — Вышел бы — поздоровался.

— А может, и обокрали, — предположил Фома Фомич. — Лучше так милицию вызвать, раз не откликается…

Кто-то осторожно зашел в коридор. Долли усмехнулась. Спрятав руку с пистолетом за спину, стараясь не упускать из внимания Дронова, она во всей своей красе выглянула в коридор.

— Хэлло! Мы проветриваем квартиру! — сказала она со своим обворожительным акцентом. — А что нужно вам, мамаша?

— О, Господи! — всплеснула руками соседка. — Матерь Божья!

— Ого! — зычно вторил ей Фома Фомич.

А Дронов уже двигался ей навстречу…

Зацепив его взглядом, она выбросила руку вперед и выстрелила несколько раз. Все пули угодили в широченную лапу Аристарха Ивановича, через нее — в грудь, и лишь одна ударила ему в плечо. Дронов покачнулся, зацепил здоровой рукой лицо Долли и, точно пушинку, толкнул ее вперед. Она полетела на стену, роняя пистолет, оседая…

В коридоре завопили:

— Караул, Фома Фомич! Стреляют! Милиция!!!

— Беги, Степановна! — заревел мужской голос. — Беги оттуда!!

Дронов всей тяжестью бухнулся на пол, захрипел. Вадим сполз с кровати и встал перед ним на колени, но обе располосованные руки его плохо слушались. Он все же перевернул Дронова на спину. Покачиваясь, Долли поднялась и стала рыскать глазами. Вадим подумал — ищет нож, чтобы попытаться прикончить их! Но она, только что нокаутированная, искала платье. Долли поспешно натянула его на голое тело через ноги — натянула криво. Теперь она искала пистолет, но не нашла его — хромированная игрушка залетела куда-то. Все так же покачиваясь, Долли зацепила сумку и пошла на выход.

У дверей обернулась, ткнула пальцем в Вадима: