Солдаты эры Водолея

— Я думаю, кто-то из доверенных лиц. Камера, наверняка, была вмонтирована в пуговицу. Стоит только вычислить перспективу съемки. Это соответствует и тексту письма.

Говард положил перед генералом лист бумаги. Генерал взял его, опять стал хмуриться.

Текст гласил:

«У меня больше нет сил смотреть, как эти выродки уничтожают по всему миру тысячи людей и для десятков тысяч представляют смертельную опасность. Когда-то я был с ними, но не теперь. В данный момент Анна Ортман, как и я, работает на главаря террористического синдиката князя Константина Остберга. Они вдвоем замышляют взрыв в одном из людных мест Драгова — и в ближайшее время его приведут в исполнение. Так они хотят испробовать новую взрывчатку СА-81. Но это только репетиция. Второй удар последует ровно через трое суток — и он будет ориентирован на массовое уничтожение граждан в трех странах Европы, а именно в самых респектабельных театрах Франции, Италии и Германии, и в Нью-Йорке. На это преступление работает четыре группы Константина Остберга — они должны выехать в страны за день до преступления.

По понятной причине я остаюсь инкогнито. Вы меня не простите — на моих руках много крови, а, заподозри свои, со мной жестоко расправятся. Одна просьба: если вы намерены захватить замок, то, прошу вас, дайте для меня информацию в газете “Фигаро” на последней странице: “Дом продается, герр Витгофф, вам стоит выехать из него за день”. Надеюсь, что своим признанием я заслужил это. Тем более что я готов сдать вам и другие террористические группировки, с которыми сотрудничает Остберг, в том числе и ту, которая рекомендовала ему Анну Ортман.

Помоги нам Бог!»

— Раскаявшийся грешник? — спросил Бриджес.

— Похоже, что так, сэр, — кивнул Говард.

— Мы сообщим властям Сербии о готовящемся теракте. Но вот какое дело. Если это будет супермаркет или метро, погибнут простые люди. Но в первых театрах Европы собирается, как правило, элита общества. Такой ошибки нам не простят, если узнают, что мы располагали верной информацией. — Генерал еще раз посмотрел на фотографии, на нескольких из них остановил внимание. Мрачно усмехнулся. — Почему она не пошла в порно? Ей сам дьявол велел! А что за самец с ней?

— Некто Никас Кротиани, грек, один из старших охранников этого Остберга. Его замок — настоящая крепость! У него целая армия вооруженных людей. В Америке ни один мафиози не позволил бы себе иметь такое ополчение!

— И куда смотрит сербское правительство? — нахмурился Джереми Бриджес.

— Это надо спросить у сербского правительства, — резонно ответил Говард.

Глядя на фотографии, генерал покачал головой.

— Эту стерву просто необходимо стереть с лица земли! — Подумав, добавил: — И тех, кто идет с ней рука об руку. Клянусь Богом!

Он хотел бросить еще что-то в адрес опасной террористки и ее не менее опасных коллег, но в кармане офицера зазвонил телефон.

— Я прошу прощения, это по служебной линии, — сказал Говард. — Алло?

По мере того как он слушал абонента, его лицо менялось. Наконец он дал отбой.

— Что случилось? — нахмурился генерал.

Офицер был бледен.

— Да говорите же, Говард, черт бы вас побрал!

— Это лейтенант Бенсон из моего отдела. В центре Драгова в большом супермаркете совершен терракт. Есть погибшие и раненые…

— О, Боже, — покачал головой Томас Бриджес. — Господи… Хорошо, Говард, спасибо.

— Нью-Йорк нам не простят точно, сэр. Мы сами себе его не простим.

— Да, — кивнул генерал. — Вы свободны, Говард. Идите.

Офицер отдал честь и вышел. Генерал еще раз взглянул на фотографии и нажал на кнопку селектора.

— Да? — спросил бодрый мужской голос.

— Это генерал Бриджес, Стэнли. Мне необходимо срочно поговорить с директором Управления.

Глава третья. Катастрофа

1

Стоя под тугим парусом, закрыв глаза, герцог Вествольф наслаждался — соленый ветер Средиземного моря обдувал его лицо, трепал распущенные рыжие волосы. Весело скрипели снасти. Резал волны нос головного корабля, с шумом облепляла крепкие и просмоленные борта белая пена.

И новый день предвещал великую добычу!

23 июня 1203 года венецианскому флоту, состоявшему из двухсот двадцати кораблей, открылся на горизонте берег древнего Византия. Семьдесят галер держали на борту венецианцев и рыцарей, еще сто пятьдесят грузовых судов — боевые машины, обоз и лошадей.

Очертания великого города все яснее выплывали из синей дымки. И со всех кораблей, щурясь от солнца, всматривались одетые в броню латиняне в медленно разрастающийся берег. До рези в глазах, до головокружения!

Вот он, Босфор, граница Европы и Азии! Вот он, гений Константина Великого! Вот он, центр мира и Вселенной!

Прошло еще пару часов, и, сбросив последнюю дымку, Константинополь предстал крестоносцам во всем своем несравненном облике. Под синим июньским небом он лежал как на ладони. Золотом сверкали крыши прилепленных друг к другу дворцов на пологом склоне гигантского полуострова, обращенного к Мраморному морю. Ослепляли позолоченные крыши храмов, больше других — Святой Софии, самого великолепного храма на земле.