Солдаты льда

Иногда дети, более честные в своем любопытстве, сопровождали женщин. Они долго стояли и смотрели после того, как их матери в смущении отошли. Мартина заметила, что Вил не привлекал такого внимания. Возможно, он был знакомым гостем и поэтому не заслуживал внимания. — Я, должно быть, довольно необычная, а?  — наконец сказала она Вилу. Она начинала уставать от того, что другие наблюдают за ней.

Мужчина зевнул и кивнул. — Ну, — наконец, решился он, — они видели людей до меня, в основном, но ты первая человеческая женщина и, по их стандартам, не особенно похожая на леди.

— Я благодарю тебя!

— Я имел в виду женственность в их глазах. Сражаться — это мужская работа среди Вани. Женщины воспитывают детей и управляют домом. Мужчины охотятся, занимаются сельским хозяйством и имеют дело с чужаками. Ты другая. Ты не соответствуешь их ожиданиям.

— «Тогда совет ждет большой сюрприз. Боги знают, что они могли бы подумать, если бы узнали, что я еще и Арфистка». Эта мысль вызвала озорную усмешку на ее лице.

— Я думаю, они уже это знают, — прокомментировал Вил, в очередной раз, разминая затекшие ноги.

Наконец окованная медью дверь совета распахнулась. В дверном проеме стояли два гнома в синих одеждах, подпоясанных поясами, вышитыми красным и зеленым. Оба были молодыми гномами, едва ли старшими, как отметила Мартина. У первого были коротко подстриженные вьющиеся черные волосы и контрастная густая борода. Другой выглядел немного моложе, и у него было больше живота, его лицо также не выглядело обветренным. Его волосы и борода были черными, длинными и заплетенными в косы, кончики косичек на подбородке почти касались груди.

Вил поднялся навстречу гномам. — Приветствую тебя, Джука Тункело, — сказал он худощавому. — И тебя, Тури Тункело.

— Приветствую тебя, — коротко стриженный Джука ответил с резкостью, которая препятствовала дальнейшему разговору. — Совет приглашает вас войти. Следуя за гномами в зал, Мартина гадала, было ли последнее сказано с неодобрением или это было просто окрашено его суровым акцентом.

Зал совета представлял собой небольшой амфитеатр квадратной формы с более высоким потолком, чем в другой комнате. Просторная высота была необходима для размещения трех ярусов скамеек с трех сторон зала. Несколько гномов, все старые, морщинистые джентльмены, сидели на сиденьях в самых разных позах. Один, сгорбленный от старости, опирался на сучковатую трость, пока его длинная белая борода не коснулась пола. Другой, казалось, дремал, его лысая голова сонно покачивалась, когда он прислонился спиной к следующему ярусу. Другие сидели, сбившись в небольшие кучки, серьезные бородатые человечки, потягивающие чай из чашек. Судя по их бородам, ни один из них, не считая двух привратников, по мнению Мартины, не был меньше чем прадедушкой. В то же время она знала, что внешность обманчива, поскольку продолжительность жизни гномов составляла двести или более лет. Насколько она знала, это могли быть пра-пра-пра-дедушки.

В самом центре скамей, в кресле с очевидным авторитетом, сидел необычно одетый старейшина. В то время как остальные носили штаны и куртки изо льна и шерсти, старый гном на высоком сиденье был одет в тунику из оленьей кожи длиной до колен. Само по себе это не было чем-то необычным; Мартина отметила, что несколько других гномов носили изделия из оленьей кожи. Примечательным было то, что туника старейшины была украшена железными амулетами, которые свисали с кожаных ремешков, их было так много, что гном звенел и гремел при каждом движении. Амулеты, которые, казалось, были в основном грубыми символами и пиктограммами, покачивались на его крепкой груди, иногда запутываясь в его курчавой белой бороде. Его густые серебристые волосы были тщательно покрыты шапочкой из бересты, скорее декоративной, чем функциональной. Судя по его одежде и положению стула, Мартина решила, что гном — священник лабиринта, хотя какого бога, она сказать не могла.

Когда два человека достигли центра зала, белобородый священник поднялся на ноги, возраст и официальность делали его движения скованными. Его амулеты покачивались на концах ремешков, и их резкое позвякивание сигнализировало остальной аудитории о тишине.

— Совет Вани приветствует Вильхейма, сына Балта, и его спутницу.

— Милостив совет, мудрый Сумало, — ответил Вил. — Как мило, что вы так щедро тратите свое время, — добавила Мартина. Взгляд Вила, замеченный краем глаза, сказал ей, что она сказала правильные слова.

Жрец-гном слегка кивнул в знак одобрения. — Мы предоставляем вам право — изложить ваше дело. В этот момент раздалось несколько приглушенных ворчаний, хотя Сумало, возможно, слабослышащий, не обратил на них никакого внимания. — Пусть Гаэрдал Железная Рука дарует нам глаза, чтобы видеть сквозь ложь, уши, чтобы слышать правду, и языки, чтобы говорить с мудростью. Священник взял с сиденья рядом с собой березовый жезл. Прижав его к губам, он пробормотал фразу, непонятную Мартине. Сумало протянул жезл к людям. Вил поколебался, затем взял его и легонько поцеловал дерево. — Прости меня, Терм, — прошептал он.