Солдаты льда

— Где моя дань? Что, у вашего вождя ничего не было? Ты! — промурлыкал Вресар, тыча пальцем в Крота. — Ты ждешь, и ждешь, как эннчи, ожидающий, чтобы вырвать надежду из обреченной души.

Мартина задрожала от холодного страха. Она не знала, что такое эннчи или обреченная душа, но вместе они звучали не очень хорошо.

Крот, должно быть, тоже так думал, потому что его ответ не заставил себя ждать. — Это вигвам Хакка. То, чем он владел, находится здесь. Шаман указал на разложенные перед Вресаром вещи на земляном полу. Стоя прямо за множеством предметов, Мартина чувствовала себя так, словно ее тоже представили как собственность.

Арфистка затаила дыхание, когда Вресар лениво провел когтистой лапой по лучшим из вещей Хакка, остановившись, чтобы коснуться необычного камня, который покоился среди помятых нагрудников, костяных ожерелий и деревянной резьбы. Мартина беспокоилась о том, что одно резкое прикосновение пальца дьявола может сделать с печатью Джазрака. В конце концов, волшебник предупредил ее, что камень хрупок. Один сильный удар, и все ее усилия закрыть трещину могут закончиться неудачей.

Демон ткнул резьбу когтистым пальцем. — Фа! — презрительно прошипел он. — Это просто игрушки. В них нет силы.

Мартина вздрогнула от облегчения. — «Спасибо Тиморе за небольшую удачу», — мысленно похвалила она.

— Человек, я снова встретил тебя, — пробубнил Вресар леденящим душу тоном, и наклонился к ней, не покидая своего места.

Как маленький ребенок, ожидающий взбучки, Мартина едва заметно кивнула головой вверх-вниз. По правде говоря, женщина держала себя в руках, чтобы не дать своему телу рухнуть в нервном спазме. Не было смысла отрицать что-то столь очевидное. Это существо было умным и проницательным, не таким, как тот малыш, которого она убила. Не было никакой надежды обмануть его, заставив поверить, что она не была на леднике.

— Ты убила «Айси-Уайта»?

— «Как я должна ответить? Этот бес знает, что я сделала. Что это даст, если я скажу правду? Или это попытка обманом заставить меня солгать?» Мартина почувствовала, как паника захлестнула ее кровь. Глубоко вздохнув, она заставила свое тело, но не разум, успокоиться.

— Он хотел играть слишком грубо. Арфистка надеялась, что ее слова прозвучали так же жестко и цинично, как она думала. Едва подавляемый страх не давал ей возможности точно оценить тон собственных слов.

Вигвам наполнился дрожащим жужжанием дьявола.

— «О, боги, я надеюсь, что это смех, иначе я умру». Арфистка чувствовала, как ее нервы заставляют ее начать дрожать. Напряжение последних нескольких дней сделало их дьявольски трудными для контроля.

Позади нее в ужасе столпились гноллы, способные понять настроение демона не больше, чем она сама.

Наконец жужжание стихло. Демон обратил на нее свои блестящие глаза, сверкающие из-под затененных бровей.

— Ты закрыла мой проход?

Несмотря на сухость в горле, Мартина попыталась сглотнуть, прежде чем ответить. — Нет. Какой проход?

— Опять ты лжешь! — прогремело существо, спрыгивая с помоста. Ударом ноги он отправил вещи Хакка в полет. Мартина прикусила губу и постаралась, чтобы глаза не выдали ее интереса, когда камень Джазрака покатился по полу и остановился у стены вигвама.

Резкими, угловатыми шагами существо двигалось вокруг нее, с каждым шагом приближаясь к ней, пока Мартина не почувствовала ледяное дыхание на своей шее. — Я хочу, чтобы проход был открыт, — прошептал Вресар, постоянно кружа вокруг нее. — Здесь холодно и пусто — мило. Открой проход, и я сделаю тебя своим генералом. Открой проход, и я передам тебе армию «Айси-Уайтов». Ты будешь править теплыми землями для меня. Я сделаю тебя могущественной, человек.

Вресар остановился позади нее. Холодные когти мягко сомкнулись на плечах Арфистки, резкий щелчок его клыков прозвучал рядом с ее ухом. — Как мне открыть проход?

— «Я Арфист. Я не могу предать оказанное мне доверие. Я не должна предавать это доверие», — Мартина ухватилась за эти мысли, сосредоточив свой разум на своем долге, когда она готовила свое тело к смерти. Она наверняка последует в ту минуту, когда она откажет Вресару. Все, что ей нужно было сделать, это сказать — «Ты не можешь», и дьявол пришел бы в ярость, и она была бы мертва. Она понимала это инстинктивно. Несколько быстрых слов, немного боли, а затем свобода от этого ужаса. Это была бы настоящая смерть Арфиста.

— Я, я не знаю. Это были неправильные слова, сказанные еще до того, как она осознала, что говорит. Она хотела отказать Вресару, лишить дьявола всякой надежды, но страх пересилил ее. Ее собственная смерть была слишком близка, чтобы она могла быть храброй.

— Его можно открыть снова! Так должно быть! Дьявольское существо зашипело в отчаянии. — Как? Кончики его когтей вонзились ей в плечи.

— Я не знаю, — выдохнула Мартина, ее колени начали подгибаться, когда боль от незаживающих ран вспыхнула под когтями существа.

Щелчком когтистого пальца Вресар прорезал красную линию на ее щеке. — Скажи мне, или я отрежу еще.