Солдаты Рима (СИ)

   Но остановить наступающих нервиев было уже трудно. Легионерам удалось закрыть бреши, но выпрямить линию они не сумели. Нервии сжали легионы, обхватив их цепкими тисками, и выпускать явно не собирались. Численное преимущество было на стороне противника, и только боги ведали, чем всё это могло закончиться...

   Легионы Лабиена вышли на равнину, развернулись в боевой порядок и двинулись к холму. Сходу опрокинув отряды лёгкой пехоты, блокировавших дорогу, они быстрым шагом направились к правому флангу и ударили по тылам нервиев. Испанская кавалерия и присоединившиеся к ней остатки галльской конницы обошли противника и закрыли дорогу к переправе. В то же время десятый легион прошёл вдоль берега и атаковал врага в центре. Нервии цеплялись за каждый клочок земли, на левом фланге они попробовали повторить атаку, но девятый легион сбил их назад в реку. Несколько когорт одиннадцатого легиона при поддержке кавалерии начали переправляться на другой берег и тогда нервии не выдержали и отступили.

   Цезарь запретил преследовать отступающего врага. Слишком велики были потери, слишком велика опасность угодить в засаду. Он приказал легионерам вернуться в лагерь и закончить начатое строительство, а из обозников велел сформировать похоронные команды. Погибших было много. Тела складывали на повозки и отвозили к подножью холма, где рабы рыли общую для всех могилу. Флейтисты выводили печальную мелодию, а женщины, сопровождавшие обоз, плели погребальные венки из травы и цветов.

   Грянул гром, и небо, минуту назад чистое, вдруг обрушилось на землю проливным дождём. По склонам холма побежали ручейки, от реки подул прохладный ветерок, напоив воздух запахами молодой травы, вода в реке помутнела и покрылась частой мелкой рябью. Облака, матово-серые от переполнявшей их влаги, нависали над равниной кучерявыми островами и медленно плыли на восток.

   Цезарь подставил лицо тугим струям воды и долго с наслаждением впитывал в себя их прохладную чистоту. Дышать стало легче; вода смыла грязь с кожи и напряжение с души. Осталась лишь горечь потерь, но её, как рану Хирона, нельзя было не смыть, не вылечить.

   -- Так бывает всегда после большой битвы. Небо стремиться очистить землю от крови, - прошептал он.

   -- У нас говорят по-другому, - тихо произнёс Роукилл. - У нас говорят, что это боги плачут по погибшим. А капли дождя - это их слёзы.

   6

   Покорив Белгику, Цезарь отвёл армию за Секвану в земли карнутов и туронов, а двенадцатый легион под командованием Сервия Гальбы направил к альпийским племенам, чтобы раз и навсегда обезопасить дорогу между Галлией и Италией. Нантуаты, варагры и седуны давно мешали свободному проезду через Альпы, взимая с купцов дань, теперь настал их черёд платить. С Гальбой уезжал Луций Эмилий, спрятав в дорожной сумке личные письма Цезаря к друзьям в Рим.

   Во время боя с нервиями Эмилий почти всё время находился в лагере, и лишь потом, когда вернулся Роукилл с остатками своей кавалерии, они вместе присоединились к испанцам. После боя Цезарь лично поблагодарил его, а на следующий день вручил несколько свитков, аккуратно свёрнутых в тонкие трубочки и запечатанных восковыми печатями, и велел отправляться в Рим. Честь не малая, и кто-то из трибунов с усмешкой сказал, что вместе с письмами Эмилий получил и должность префекта, однако в подорожной по-прежнему значилось его старое звание.

   Эмилий никогда не был в Риме. Перед отъездом Гай Оппий подробно разъяснил, где найти нужных людей и как не заблудиться в большом городе. Но едва тот отошёл, как все разъяснения начисто испарились из памяти. В голове просто не могли удержаться названия всех этих улиц, районов, храмов: чтобы запомнить их потребовалось бы несколько дней. Переспрашивать Оппия он не решился, старикашка и так поглядывал на него с раздражением. Ну ничего, в крайнем случае, можно будет спросить дорогу в самом Риме. Уж кто-нибудь да подскажет гонцу Цезаря, куда ехать.

   Легион двигался не торопясь, и Эмилий едва сдерживал бушевавшее в нём нетерпение. Хотелось скорее увидеть Город, выполнить поручение Цезаря и до наступления осени вернуться в Галлию. Лишь спустя две недели они добрались до Генавы, а ещё через пять дней вошли в Октодур. Городок варагров располагался в долине, со всех сторон окружённой горами. По середине его разделяла река, и Гальба приказал варварам освободить одну его часть и переселиться за реку. Сила была на стороне римлян, так что тем пришлось подчиниться. Эмилий распрощался с легатом и отправился дальше.

   Перевалив через Альпы, он выехал к Плаценции, а уже оттуда, минуя Бононию и Арреций, по Кассиевой дороге направился в Рим.