Солдаты Рима (СИ)

   Мохнорылый кивнул: в другую так в другую, лишь бы подальше от надоевшего города, от его шума и сытой праздности - и повернул к храму.

   Белый вихрь закрутился над колонной и вознёсся к небу рваной спиралью. Медный хор корнов становился всё тише, таял вдали подобно клику улетающей стаи и, наконец, совсем стих. Только солнце ещё долго отбрасывало огоньки от начищенных труб и высоких блестящих шлемов...

   Тонкая фигурка жены на опустевшей площади казалась совсем невесомой. Эмилий спрыгнул на землю и кинул поводья Ямхаду. Лициния шагнула к нему, прижалась щекой к плотному колючему войлоку и заплакала. Долгие проводы - лишние слёзы, так было всегда и слова здесь бесполезны.

   -- Ямхад! - свободной рукой Эмилий отстегнул от пояса кинжал.

   -- Да, хозяин! - сириец шагнул вперёд, чувствуя, как часто забилось сердце.

   Эмилий протянул ему кинжал.

   -- Ямхад, вверяю тебе мою семью! Береги её и защищай!

   -- Хозяин...

   Сириец опустился на колени, принял кинжал на дрожащие ладони и опустил голову в низком поклоне.

   Люди быстро расходились. Неугомонный ветер с радостью набросился на пустеющие улицы, сгоняя к обочинам обрывки пёстрых лент, цветов и снежную пыль, и только на заднем дворе храма по-прежнему сидел чёрный жрец и, закрыв лицо ладонями, читал молитвы.

   2

   Лагерь располагался на небольшом овальном плато с покатыми спусками, и все подходы к нему хорошо просматривались как со сторожевых башен, так и с вала. Бальвенций неспешно шёл вдоль частокола, вглядываясь в сизую полосу леса на горизонте, и постукивал жезлом по раскрытой ладони левой руки. При жеребьёвке ему досталось охранять ту сторону, где находились декуманские ворота. Тридцать человек он поставил внизу у ворот и ещё две центурии разместил на валу и на башнях. Младшим центурионам он приказал менять караулы каждые два часа и выдать часовым войлочные накидки.

   Небо хмурилось кустистыми тучами, время от времени поливая землю мелким дождём. Солнце почти не появлялось на горизонте. Но даже в те короткие мгновенья, когда оно всё же прорывалось сквозь густые сплетения дождевых облаков, его косые лучи не могли согреть ни землю, ни людей, ни прикрытый сиреневой дымкой лес, печально поникший от холода и сырости. Галльская земля - промокшая и промёрзшая, чужая, незнакомая и враждебная, но такая желанная!..

   За четыре года войн и походов Бальвенций привык к её туманным рассветам и кровавым закатам. Многочисленные племена галлов: белги, менапии, венеды, сеноны - все подчинились властной поступи римских легионов и полководческому таланту Цезаря. И Бальвенций гордился тем, что участвует в победоносном нашествии Рима на варваров, пусть храбрых и отважных, но таких беспомощных перед силой сынов Квирина. Усмирённые оружием, они покорно склонили головы пред своими победителями, полностью отдавшись в руки переменчивой Фортуны.

   Бальвенций остановился возле центральной башни, расположенной прямо над воротами, и прислушался к неторопливому разговору часовых. По голосам он узнал Гая Фабина, ветерана, пришедшего в Галлию вместе с ним, и Тита Салиена, новобранца из последнего набора. Говорил Салиен. Фабин больше молчал, лишь изредка отвечая короткими фразами.

   -- Ну и холод, я уже и ног не чую, - жаловался Салиен. - И в такую погоду нас целыми днями гоняют по лагерю. Словно рабов каких-то! Я ещё понимаю в караул - без этого не обойтись, или в лес за дровами... Но когда начинают что-то выдумывать, только для того, чтобы мы не сидели без дела! Это чистой воды издевательство! Я не для того вербовался в армию, чтобы посыпать песком дороги, которые через час вновь превратятся в болото... Хорошо центурионам - приказал и ладно, а ты копошись как червь в навозе. Клянусь священным копьём Марса, мулы из обоза отдыхают больше, чем мы!

   -- Ты знал, куда шёл, - спокойно ответил Фабин.

   -- Я шёл воевать, а не убирать дерьмо из-под испанских лошадок! - Салиен несколько раз подпрыгнул на месте, согреваясь. - Тебе хорошо рассуждать. Ты вон двадцать лет почти отслужил, тебя лишний раз не трогают, а мной все дыры затыкают... Кстати, Сведий говорил, что ты вместе с Бальвенцием начинал? Правда? Он вон уже примипил, а ты как был простым солдатом, так солдатом и остался.

   Бальвенций насторожился, ожидая, что скажет Фабин. Они пришли в армию почти одновременно. Только Фабин начинал у Метелла в Испании, а Бальвенций воевал под командой Лукулла против Митридата. В сражении под Тигранокертом он отличился и был награждён гражданским венком, а спустя два года получил жезл центуриона из рук самого Помпея, сменившего Лукулла на его посту в Азии.

   -- Не все становятся центурионами. Кроме храбрости надо и голову на плечах иметь.

   -- Ха, выходит ты дурак, Фабин? Повезло мне с напарником.

   Дальше слушать Бальвенций не стал. Он поднялся наверх по скрипучей лестнице и прошёл к передней стенке.