Солярис. Непобедимый. Звёздные дневники Ийона Тихого

Ш. Курдль, который взял, облизывается и уходит. После заглатывания охотник незамедлительно приступает к активной фазе, то есть с помощью метелки стряхивает с себя лук и приправы, чтобы паста могла свободно проявить свое слабительное действие, после чего устанавливает часовой механизм бомбы и как можно быстрее удаляется в сторону, противоположную той, откуда прибыл.

IV. Покидая курдля, нужно стараться упасть на руки и на ноги и не ушибиться.

Примечания. Использование острых приправ запрещено. Также запрещено подкладывать курдлям бомбы с приведенным в действие часовым механизмом и посыпанные луком. Такие действия преследуются и караются как браконьерство.

На границе охотничьего заповедника нас уже ожидал управляющий Ваувр в окружении сверкающей на солнце, как хрусталь, семьи. Он оказался чрезвычайно сердечным и гостеприимным, пригласил нас пообедать, и мы провели среди его милых домочадцев несколько часов, слушая истории из жизни курдлей и охотничьи воспоминания Ваувра и его сыновей. Вдруг появился запыхавшийся гонец, сообщивший, что выслеженного курдля загонщики погнали в лес.

– Курдля, – объяснил мне управляющий, – нужно сначала хорошенько погонять, чтобы он проголодался!

Намазанный пастой, с бомбой и приправами я отправился в обществе Ваувра и проводника в глубь сцьорга.

Дорога вскоре исчезла в непроходимой чаще. Мы продвигались с трудом, время от времени обходя похожие на ямы следы курдлей пятиметрового диаметра. Поход длился довольно долго. Вдруг земля задрожала, и проводник остановился, щупальцем призывая к молчанию. Послышался грохот, словно за горизонтом бесновалась буря.

– Слышите? – шепнул проводник.

– Слышу. Это курдль?

– Да. Бобчит.

Мы двигались теперь медленнее и осторожнее. Грохот утих, и сцьорг погрузился в тишину. Наконец в зарослях проглянула обширная поляна. На ее краю мои спутники отыскали удобное место, приправили меня и, убедившись, что метелка и бомба у меня наготове, на цыпочках удалились, посоветовав мне сохранять терпение. Некоторое время тишину нарушало только чавканье осьмиолов; ноги у меня совсем занемели, и тут земля задрожала. Я увидел вдали какое-то движение – верхушки деревьев на краю поляны наклонялись и падали, отмечая путь животного.

Очевидно, это был солидный экземпляр. Вскоре курдль выглянул на поляну, перешагнул через поваленные стволы и пошел вперед. Величественно колыхаясь и шумно принюхиваясь, он направился в мою сторону. Обеими руками я схватил ушастую бомбу и хладнокровно ждал. Курдль остановился метрах в пятидесяти от меня и облизнулся.

Сквозь прозрачные ткани я видел внутри него останки многих охотников, которым не повезло.

Некоторое время курдль размышлял. Я уже начал опасаться, что он уйдет, когда зверь подошел и отведал меня.

Я услышал глубокое чавканье, и земля ушла у меня из-под ног.

«Есть! Наша взяла! » – подумал я. Внутри курдля было совсем не так темно, как мне показалось сначала. Отряхнувшись, я поднял тяжелую бомбу и занялся установкой часового механизма, когда до меня донеслось чье-то покашливание. Я поднял голову и, удивленный, увидел перед собой неизвестного ардрита, так же, как и я, наклонившегося над бомбой. Мгновение мы смотрели друг на друга.

– Что вы здесь делаете? – спросил я.

– Охочусь на курдля, – ответил он.

– Я тоже, – произнес я. – Но, пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Вы пришли сюда первым.

– Ничего подобного, – возразил он. – Вы чужестранец.

– Ну и что из этого? – запротестовал я. – Оставлю свою бомбу на другой раз. Прошу вас! Пусть вас не стесняет мое присутствие.

– Никогда в жизни! – воскликнул он. – Вы наш гость.

– Прежде всего я охотник.

– А я прежде всего – хозяин и не позволю, чтобы из-за меня вам пришлось отказаться от этого курдля. Очень прошу вас поторопиться, паста уже начинает действовать.

Действительно, курдль забеспокоился: даже сюда доносилось его мощное пыхтение, можно было подумать, что десятки локомотивов одновременно выпускают нар.

Видя, что переубедить встреченного мной ардрита не удастся, я установил бомбу и подождал нового товарища, который, однако, настоял, чтобы я шел впереди. Вскоре мы покинули курдля. Падая с высоты двух этажей, я немного ушиб лодыжку. Курдль, которому явно полегчало, понесся в чащу и с ужасным шумом ломал там деревья. Наконец раздался страшный грохот, и все утихло.

– Готов! От души поздравляю, – крикнул охотник, крепко пожимая мне руку.

В этот момент подошел проводник и управляющий заповедником.

Поскольку уже темнело, нужно было спешить в город; управляющий обещал мне собственноручно сделать из курдля чучело и прислать его на Землю ближайшим ракетным транспортом.

5.XI. Четыре дня не записывал ни слова – был страшно занят.

Каждое утро – представители Общества культурных связей с космосом, музеи, выставки, радиоакты, а во второй половине дня визиты, официальные приемы и выступления. Я уже изрядно устал. Представитель ОКСК, который надо мной шефствует, сказал мне вчера, что приближается хмеп, но я забыл его спросить, что это значит.