Солёный ветер (СИ)

— Вот так бы сразу, — улыбается он почти дружелюбно, разжимая пальцы.

Инён чувствует на себе прожигающий взгляд всё то время, что лазит по шкафам, извлекая всё необходимое, моет руки, надевает на них привычные перчатки, и ей это откровенно не нравится. Парень, может, и симпатичный, и выглядит до одури притягательно, но вот она — умная, а потому связываться с людьми, подобного ему плана, не собирается.

Даже на один раз.

Даже если очень хочется.

— Подходящего обезболивающего нет, — произносит она, снова подходя к нему, и усмехается. — Так что постарайся сильно не кричать.

— Переживаешь за собственные ушки?

Инён едва касается его плеча, слегка на него надавливая, и заставляет парня опереться на руки за своей спиной, предоставив ей куда лучший доступ к ранению.

— Это вряд ли станет для них музыкой, — хмыкает она, осторожно касаясь краёв раны, рассчитывая для начала как следует её продезинфицировать и избавиться от лишнего.

— А я бы вот послушал, как ты кричишь, — усмехается парень, и у Инён от неожиданности дёргаются пальцы, а он шипит, стиснув зубы. — Это было больно.

— Следи за тем, что вырывается из твоего рта, — хмурится она, поднимая взгляд, но виноватой себя всё же ощущает. — А лучше вообще молчи, если хочешь уйти отсюда целым.

Парень растягивает губы в такой улыбке, что в Инён разом загорается желанием сделать ему ещё больнее. Она уговаривает себя не сходить с ума, и всё внимание обращает на рану.

Однако молчание длится совсем недолго и, едва только пальцы Инён касаются иглы, парень вновь начинает её допекать.

— Ветеринары не дают клятву Гиппократа?

— Я не шутила, — цедит сквозь зубы она, примериваясь к количеству необходимых швов.

— Нравится делать людям больно? — усмехается он и ловит её недовольный взгляд. — Мне тоже. Но я не люблю, когда больно делают мне, поэтому будь со мной поласковее.

Инён выдыхает сквозь зубы и, поджав губы, снова всё свое внимание концентрирует на ране. Ей не впервые приходится зашивать людей, но впервые — незнакомого человека, и впервые — без всякого анестетика.

— Не кричи, — ещё раз предупреждает она, касаясь иглой края раны.

— Не бойся, — неожиданно серьёзно отвечает парень, — плакать не буду.

Со Инён делает свою работу — чисто, как и всегда, — представляя, правда, что вовсе не живого человека она зашивает, а штопает порвавшееся платье её куклы Марин, которую так обожала в детстве. Парень и правда своё слово держит, не крича и не плача, но шипит иногда, явно себя сдерживая. Инён сознательно взгляда на него не поднимает, не желая видеть то, как почти наверняка кривится и морщится его лицо. Но делает это не только для того, чтобы не видеть его, но и чтобы не смущать парня своим вниманием, прекрасно зная, что ни один мужчина не захочет представать перед женщиной в уязвлённом виде. Даже если эта женщина — всего лишь врач.

Она выдыхает с немалым облегчением, когда перерезает ножницами нитку, и тут же тянется за крупным пластырем, немного переживая, что и подходящей мази у неё нет.

— Не буду объяснять тебе, как правильно себя вести, когда наложили швы, — произносит Инён, многозначительно кивая на несколько шрамов, что украшают его грудь.

Парень хмыкает и касается рукой пластыря, закрывающего зашитую рану, которая скоро тоже превратится лишь в бело-розовый шрам.

— А ты отлично справилась, доктор, — улыбается он, наблюдая за тем, как она собирает на поднос всё то, что было использовано. — Буду, пожалуй, заглядывать почаще.

— Нет! — тут же поднимает она на него взгляд. — Я помогла тебе, хотя не обязана была это делать. Поэтому и ты сделай кое-что в ответ.

— И что же? — заинтересованно наклоняет он голову, когда почти легко соскальзывает с кушетки.

Инён, слегка нахмурившись, нагибается и поднимает его вещи с пола раньше, чем это додумывается сделать он сам.

— Забудь об этом, — просит она, протягивая нужное. — Я забуду о том, что вообще видела тебя, ты забудь о том, что видел меня. А ещё — забудь сюда дорогу.

— Как утомительно, — хмыкает парень, просовывая голову в ворот футболки. — Одно только «забудь», да ещё и так много. Мне это точно не подходит, доктор.

Со Инён фыркает, другого от него и не ожидая, и, подхватив поднос, удаляется в сторону раковины.

— Тогда скажи, как тебя зовут, — предлагает она, оборачиваясь обратно, едва освобождает руки. — Я передам господину Со, что ты был здесь.

Парень снова усмехается, поправляя полы куртки, и двигается в её сторону, останавливаясь лишь в тот момент, когда упирается ладонями в раковину прямо за её спиной.

— Чон Чонгук, — представляется он, а у Инён сердце резко бухается куда-то вниз, и ноги едва не подгибаются. — Давно не виделись, нуна.

========== Chapter 2 ==========

Когда Инён была совсем ещё ребёнком, их семья жила в огромном особняке с такой же огромной прилегающей к нему территорией, который располагался едва ли не на самом берегу моря. Воздух там всегда был холодный и мокрый, а ветер — солёный. И Инён это нравилось едва ли не больше всего остального.