Солнечная ртуть

Полная луна находилась ровно по центру стрельчатого окна, почти врезаясь в его острое завершение. Платиновый, идеальной формы апельсин. Принцесса подумала об Эриде. Цитрусы — яд для драконов, а она заставила его это есть. Мало того, принудила украсть, ненароком убить и перескочить в параллель — мир, опасности которого им неизвестны. Просто так — потому что захотелось. В свете последних событий оборотень, наверное, возненавидел торитт, а ведь ещё недавно они вместе гуляли по крыше, и девочка видела, что он готов стать ей настоящим и верным другом. Даже после всего, что наворотила наследница, Эрид предлагал показать ей весь мир, чтобы развеять печаль принцессы.

Раскаивалась ли Агата за то, как поступила с драконом? Она и сама не знала. Часть её готова была плакать от осознания того, что сделанного не вернуть, но другой части было плевать. Это заявило о себе мёртвое озеро в сердце принцессы: если в него что-то попадало, то отравлялось безразличием. Ясно только одно: отныне лучше не тревожить Эрида. Никогда. Пусть скитается вольным ветром по всей громадной империи, пусть забудет о том, что когда-то был драконом королевской дочери.

Исчезнуть из его жизни, исчезнуть из воспоминаний гранитных и мраморных стен. Мать не простит её, а если бы и простила — от стыда Агате не скрыться. Она просто не могла сидеть и ждать, пока её отправят в темницу, или накажут каким-либо другим способом. А потом всю жизнь станут напоминать об этом позоре, даже если она в самом деле взойдёт на трон. Лучше уж самой себя наказать, не откладывая. Ничего лучше девочка просто не могла придумать.

Раньше она никогда не задумывалась о самоубийстве. Только представляла, как по той или иной причине умирает в расцвете лет. Каким будет её гроб, насколько пышную устроят церемонию? Уронит ли королева хоть одну слезу, а отец оторвётся от своих минералов? Может даже Пьера уколола бы совесть за все насмешки, которыми он осыпал сестру. А Эрид… нет, реакцию оборотня не предугадать.

И вот настал тот час, принцесса смотрела на платиновый апельсин луны. Что она собиралась делать, неужто правда сводить счёты с жизнью? Девочка опять-таки не представляла. Наследница, которая ничего не знает — это может аукнуться ещё большим презрением к её персоне. А в целом, что может быть лучше такого искупления? Для начала Агате хотелось просто подняться наверх — так высоко, как только получится. И там, где ветер и дожди полируют гранит — она решит, шагнуть ли вниз. Если, конечно, не оступится и не упадёт, разрешив тем самым все вопросы.

Её всегда называли безрассудной. Как это, всё-таки, верно!

Подоконник был высоким и холодным. Ладони упирались в тёмно-серый камень, он приятно остужал их. Совсем рядом — только высунься в окно — маячил один из ярусов кровли. Небольшой черепичный скат прикрывал одну из галерей. Если как следует потянуться и крепко ухватиться за дыру, оставленную выпавшим гранитным блоком…

Принцесса карабкалась по стене вверх и наискосок. Сердце у неё пропускало удары, а разум ревел белугой о том, что следует вернуться, пока она не забралась непоправимо высоко. Агата его не слушала. Единственное, что всерьёз беспокоило принцессу, это то, что несмотря на прохладу ночи, от страха её руки вспотели. Что может быть проще, чем соскользнуть вниз, в пропасть садовых дорожек, обрамлённых геометрическими кустами? На земле они выглядят прелестным дополнением дворцового ансамбля, местом отдыха для тела и для глаз. Но отсюда кажутся бездной. Каменным пластом, который раздробит человеческие кости. Воображение девочки услужливо подкидывало картины, в которых судорожно перебирающие пальцы скользят, скользят — и вот уже последний миллиметр отделяет её от падения. Да, в какой-то степени она до сих пор собиралась прыгнуть вниз. Но не так — не глупо, не из-за предательски потных ладоней. Агате нужно добраться до конька крыши. Это всё, что она знала.

Черепица упиралась в круглый водосток. Он был надёжнее камней. Девочка карабкалась всё дальше и дальше, ещё немного, и она сможет ухватиться за него. Страх не позволял ни передохнуть, ни оглянуться, ни повернуть назад или посмотреть на далёкую землю. Появилась новая проблема: пальцы одеревенели от чрезмерного напряжения. Принцесса не была акробаткой, но, как и все женщины в их роду, отличалась силой и выносливостью. Окажись на её месте другой ребёнок, он не проделал бы и половину этого пути. Эта мысль ободрила Агату. Пальцы нащупали водосток.