Солнечная ртуть

Дни стали другими. До падения с крыши принцессе было всего-навсего скучно, она изо всех сил выдумывала себе развлечения. А теперь ничто не вызывало интереса. Девочка ела, спала, посещала уроки. Менторы отмечали, что принцесса стала меньше отвлекаться на посторонние вещи, но внутренний огонёк, который раньше подталкивал её задавать всё новые и новые вопросы, исчез. А вот фехтование пошло насмарку: необходимость быстро двигаться ставила Агату в ступор. В итоге тренер махнул рукой и сказал приходить на занятие "когда она перестанет спать на ходу". Её высочество не возражала. Она была не против вообще не казать носа за пределами своих покоев. Но обстоятельства складывались иначе: Сиена постоянно выдёргивала дочь то на советы, то на торжественные церковные службы. Агата безропотно всё посещала.

Лира появлялась всё реже и реже. Только этим следующий день отличался от предыдущего. В остальном казалось, что время зациклено.

Но вот, пошёл дождь, который круто повернул жизнь принцессы.

Кроме Этель и ещё одной девушки подле Агаты не было никого. Необычайная для Йэра сырость пробудила резкую зубную боль у фрейлины и Этель жалобно и тихо скулила. Такой Агата её прежде не видела и теперь почти жалела. Как просто оказалось превратить "ходячую добродетель" в ноющего ребёнка.

— Меня ждёт астроном.

Днём за звёздами никто наблюдать не будет, но старик, который вряд ли догадывался о мире за стенами его обсерватории, собирался дать ей обещанный трактат по лиловому созвездию — самому спорному предмету астрономии.

— А может вы хотите сходить сами? Этель надо срочно отвести к лекарю, с её зубом что-то совсем не хорошо. Ведь раньше вы, принцесса, часто передвигались по замку самостоятельно.

Да, самостоятельно. До такой степени, что Агата успела многое наворотить, и теперь её решили оградить даже от минутного одиночества.

Этель что-то пролепетала, держась рукой за щёку. Вторая девица в порыве внезапного дружеского порыва хлопала её по руке и просительно уставилась на Агату.

— Всё нормально. Идти совсем недалеко, и я знаю кратчайший путь. Никто и не заметит, что я гуляю одна, — сдержанно улыбнулась принцесса. Она могла бы сделать лишний круг, чтобы насладиться одиночеством. Могла, но не хотела.

Девочка взяла две тетради и автоматическую ручку, которая заправлялась чернилами гранатовых устриц. Оправила платье, слишком тяжёлое на взгляд Агаты, но которое она безропотно надела, не утруждая горничных поиском другой одежды. Пожелала Этель получить должную помощь в лазарете и избавиться от ноющей боли.

Кратчайший путь до обсерватории пролегал через одну из башен — наподобие той, по которой они с Эридом пробирались на крышу, к дирижаблю. Люди здесь ходили редко, в основном, слуги — с целью поверхностной уборки. Забредали и меланхолики, которых привела сюда тяга к уединению, маленьким пространствам и узким окнам.

Вокруг не было ни души. У принцессы появилось приятное чувство контроля над ситуацией. Никто не сверлит ей спину подобострастным и завистливым взглядом. Девочка уже почти жалела о том, что выбрала короткий путь. Астролог был хорошим человеком, но одиночество казалось ей более привлекательным. Невысокий каблук стукнул по первой, едва стёртой посередине ступеньке башни. И в этот момент принцессу кто-то схватил сзади. От неожиданности девочка выронила тетради и почти потеряла равновесие, но удерживающая её плечо рука не позволила упасть. Агата резко повернулась. Наследнице трона не к лицу вопить на весь замок, но отбиваться только своими силами, не пытаясь вызвать помощь, ещё более глупо. Тем не менее принцесса приготовилась нанести первый удар.

— Ох, извини, я пугать не хотела.

Агата так и замерла с неумело поднятым кулаком. Перед ней стояла Лира. Глаза и губы конопатой улыбались. «Ну, разве что совсем чуть-чуть» — хитро добавила она.

Принцесса подняла тетради, не сводя с подруги глаз.

— Привет.

Акробатка выглядела не так, как обычно. Никакого передника и серого, аккуратного платьица горничной. Вместо этого на ней были штаны и нелепая длинная кофта в заплатках. Рыжие волосы, которые она раньше собирала и закрепляла шпильками, теперь лихо торчали во все стороны, как некошеная, оранжевая трава. Они оказались совсем короткими — ещё короче, чем у Сиены. За плечом у Лиры виднелся объёмный холщовый мешок, а на шее болтались гогглы.

— Наконец-то я смогла застать тебя одну! Я ещё могу говорить тебе «ты», высочество?

Конечно, может! Агата так и ответила, и в подтверждение своих слов яростно закивала головой. Она улыбалась как дурочка, и даже сделала порывистое движение, чтобы обнять подругу, но остановилась. Всё-таки это было уже слишком, хотя сама Лира раза два принцессу обнимала, когда они свободно проводили часы в лазарете. Конечно, пока никто не видел.

— Мира строго-настрого запретила говорить с тобой. Иначе меня бы выгнали раньше срока. Чудо уже то, что ваша прежняя горничная сломала палец и меня подрядили её заменять. Уж я-то себе ничего не ломаю, иначе как я буду выступать? Мира ворчала, что прислали меня, но старушке было недосуг устраивать разборки.