Солнечная ртуть

Что правда, то правда. Шебутная — так Лиру называли фрейлины и посмеивались. Хотя ничего такого эта девочка не делала, просто все движения у неё были порывистые, а голос резковат — не то что у Агаты. Но с чужими людьми она всегда следила за своим языком и не болтала лишнего. Так только, изредка шокировала окружающих отборными, грубыми словечками, причём в самый неожиданный момент — когда желала доброго утра или справлялась о чьём-нибудь здоровье. Ляпнув нечто подобное в присутствии Миры, циркачка долго ещё обходила гувернантку десятой дорогой. И вот теперь она, как так и надо, усадила принцессу на холодный, истоптанный ботинками камень, и болтала. Они обсуждали побег наполовину в шутку, наполовину всерьёз. Наверное, обе они были не то что странными, а сумасшедшими! Но безумие Лиры можно хотя бы объяснить тем, в какой среде она росла. Для тощей акробатки жестокая реальность переплеталась со сказками бродячего цирка. Иногда она не понимала, где граница между нормальными вещами и полым абсурдом. Ах, как принцесса ей завидовала: эта девочка была по-настоящему живой!

— Помнишь, ты говорила, что в вашей кибитке и для меня найдётся место?

Лира прищурилась. Она всегда так делала, когда ждала подвоха. Точно так же она смотрела сквозь ресницы, слушая о путешествии в другую параллель.

— Ты, что ли, поэтому спросила, не будут ли меня искать?

— Я не так спрашивала!

— Но именно это имела ввиду!

Это так, Агата понимала, что мать предпримет попытки её найти, но чисто символические — потому что должна. А если от неё сбежать как можно дальше, то Сиена сможет со спокойной совестью сделать вид, что бессильна отыскать пропавшую принцессу и начать подготовку следующей дочери с целью возвести на трон достойного правителя, а не жалкое посмешище, которое опозорило себя перед чужеземными правителями, советниками королевы и её драконом.

— А ты назад не попросишься?

Изначально Лира сама предложила побег, и, как после оказалось, больше в шутку, чем всерьёз. Теперь, когда Агата выразила желание — нет, просьбу! — отправиться вместе с ней на «бесконечную дорогу», акробатка принялась запугивать принцессу.

— Не попрошусь. Только не заставляйте меня показывать фокусы. А выполнять какую-нибудь работу я смогу — учусь я быстро. Главное только не фокусы! Всё-таки это неприлично для человека из моей династии…

Лира резко и вполголоса захохотала. Полосатые штаны и ботинки как будто смеялись тоже.

— Тут ты права, мы не можем просто так содержать тебя. То есть, сможем на первых порах, а потом в самом деле придётся помогать нам зарабатывать хлеб. Тебе не будут кланяться, ты знаешь?

— Знаю.

— Обычно кланяемся мы, после выступления… И называться тебе лучше другим именем.

— Ну… да.

Она уже думала об этом. Отказаться от титула и прав это одно, но полностью изменить свою личность — другое. Но принцесса была готова и на это. С малых лет идея сбежать росла и крепла в ней. А в последние дни достигла своего апогея. О попытках самостоятельно перевернуть свою жизнь с ног на голову Агата и думать забыла. Ей оставалось только надеяться на добровольную помощь других людей. Она готова принять их требования.

— А волосы и глаза придётся прятать.

Девочка понуро кивнула.

— Хорошо. Отрежу волосы как у тебя, могу покрасить, если мне объяснят, как это делается. Но как изменить глаза, мне неизвестно.

Лира хлопнула себя по коленке, что было знаком одобрения.

— Скоро узнаешь, как! Артистам нету равных в том, что касается изменения внешности. Не переживай, будешь красоткой лучше, чем сейчас.

По правде говоря, Агата в этом сомневалась. Её главным украшением были признаки царской крови: золото в глазах и волосах. Без этого она была обычной худенькой девчонкой с ничем не примечательным аристократизмом на лице: прямым носом и тонкими губами. А Лира тем временем продолжала балансировать между игрой и строгими наставлениями.

— И нам в любом случае придётся спросить разрешения у Ильды и Рамона. Я ничего от них не скрываю, и их слово станет решительным. Прости, но если они скажут тебе уйти — придётся уйти.

Тоненькая иголка совести кольнула принцессу: маленькая дикарка слушается своих опекунов и не держит от них секретов, а Агата делает всё наоборот по отношению к собственным родителям.

Но Лира оказалась не так проста. Мы спросим, сказала она, разрешения, но только в подходящий момент. Циркачка хитро улыбалась, а веснушки горели на её курносом носу. Она решила сама показать фокус.

Глава 32

Помимо рубашек и белья, у Лиры в рюкзаке был упрятан ещё и добротный плащ коричневой шерсти. Его капюшон с лёгкостью укрыл золотые косы Агаты, которые она для верности стянула лентой — как делала это, проводя опыты с механизмами. Гогглы Лиры перекочевали на лицо Агаты, так что ничего теперь не выдавало в ней дочь королевы.

— Ссутулься, что ли! Ты идёшь слишком важно. И старайся, чтобы платье не выглядывало из-под плаща — оно сильно бросается в глаза. Вот так. А туфли… пройдись-ка по той луже!