Солнечная ртуть

Непостижимым образом молния подействовала на рабочего автоматона, чьей задачей было складывать кирпичи ровными, чёткими до миллиметра рядами. В отличии от поднявших вой и гомон людей, он пострадал иначе, а именно: обрёл голос. Железный урод пронёсся мимо Эрида, размахивая руками, одна из которых всё ещё держала шпатель, и со страшным визгом, напоминающим арию неумелой, сорвавшей связки певицы, впечатался в стену. Во все стороны полетели ошмётки деталей и пружин, под ноги дракону шмякнулся оставшийся без ручки шпатель. Отчего-то гибель машины впечатлила людей сильнее, чем горящие леса, и они стремительно покидали двор. Все сразу поняли, который из оборотней виной всему происходящему. Даже те, кто никогда не видел вблизи крылатых змеев, знали: только один дракон сеял вокруг себя столько хаоса и создавал электричество. Строители, подмастерья и случайные очевидцы не могли решить, стоит ли тушить при Эриде устроенный им же пожар. Были и такие, кто равнодушно наблюдал за этим зрелищем, в том числе он сам. Мрачное довольство не принесло облегчения, но если бы он не выпусти пар, на душе стало бы ещё гаже.

— Развлекаешься?

Сам Нердал решил разобраться или кто-то его вытащил из замка, чтобы вразумить психопата? Жёсткое лицо как всегда было серьёзным и хмурым, эти полгода не пошли на пользу Старшему дракону: он не постарел, но как-то осунулся, и в глазах засела тревога.

— Хорошо горит, красиво. Можешь присоединяться, — выплюнул Эрид через плечо.

Нердал не оценил шутки. Он вообще их не любил. Оборотень оставался в облике человека и казался маленьким и ничтожным по сравнению с чёрно-синей тушей сородича. Это было иллюзией: многие превосходили Эрида силой духа, но в физическом плане только одно существо на всём белом свете могло его одолеть. И сейчас оно недовольно стучало пальцами по нарукавнику.

— Оставь себе свои примитивные развлечения. Было бы странно, вздумай ты не устраивать представления после того как тебе даруют свободу, но я предполагал, что ты обойдёшься расправой над комендантом.

— Этим жирным выродком? Я не убивал его. Так, слегка потрепал.

Нердал хмыкнул.

— А жаль. Тебя никто бы не осудил.

Эрид смотрел на небо. Пожар, понемногу утихающий самостоятельно, его уже не занимал, равно как и собеседник. Злость снова заползла поглубже в сердце, и ничего не могло вернуть осознание долгожданной свободы. Оставалась последняя надежда на полёт, безграничным куполом укрывшая весь мир. Нежные лучи пронизывали утреннюю синеву, как сироп пропитывает свадебный торт. Небо ждало и манило.

— Ну так тем более, чего ради? Ваше одобрение мне ни к чему.

От долгого заточения голос Эрида звучал слишком хрипло, более жутко, чем обычный драконий рык. Нердал не придал этому значения

— Тюрьма тебя ничуть не изменила. Она лишь потакала твоим худшим чертам всё это время.

— А ты ждал, что я выберусь из клетки и начну петь дифирамбы королеве и её дочери, которые упекли меня туда? Для этого меня следовало запереть в лечебнице для душевно больных, а не в подземелье с решётками.

— Я рад, что её величество отсутствует и не может ни видеть, ни слышать этого. Сиена, как и я, ожидала неподобающего поведения, и заранее решила не наказывать тебя… в ближайшее время. Нам многое прощается, однако не всё. Может быть, ты и твоя торитт когда-нибудь это поймёте.

Эрид не стал справляться о том, как обстоят дела наследной принцессы, а Нердал не изъявил желания об этом рассказывать. Девчонка даже его вымотала своими выходками. Агата казалась чем-то вроде забытого страшного сна, который изредка врывается в сознание среди ночи. И, хоть в будущем им придётся действовать вместе, на данный момент судьба подарила оборотню возможность спокойно прожить несколько лет вдали от торитт. Не видя её, не вспоминая её.

Чьи-то мощные крылья разгоняли облака и приближались к замку. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Варга решила поглядеть, как старый друг заново знакомится с солнцем.

— Что, решил попробовать человечину на вкус? Не советую: говорят, он хуже козлятины.

Как и Нердал, она приняла более незаметное обличье — если только может быть незаметной молодая, загорелая женщина, с ног до головы одетая в чёрную кожу. И это среди бледных лиц и пышных юбок. Эрид попытался обрадоваться драконше, которую не видел несколько месяцев, но единственным плюсом в её появлении было то, что оно не раздражало. Он смерил Варгу дежурным взглядом, и вдруг в замешательстве уставился на два новых, посторонних в её образе предмета — корсаж и розу.

— В наших кругах новая мода?