Солнечная ртуть

Ада отвернулась, не зная, покраснела она или побледнела. Возможно, из-за сильного ветра кожа и так изменила окрас, но рисковать не стоило.

— Что ещё ты чувствуешь? Скажи мне. Поверь, терять уже нечего, всё равно бритоголовые сектанты спрячут тебя от мира на несколько лет. А после ты, может быть, станешь совсем другим человеком.

Девушка забыла об осторожности и с любопытством уставилась на дракона.

— Бритоголовые?

— Да. Лысые, все как один, включая женщин, что я категорически не одобряю. Но не переживай, тех, кто прибывает к ним на время, с целью получить новые знания, они насильно брить не станут. Однако, мы отвлеклись. Это что, румянец?

— Пошёл…

Резкий порыв ветра и крик одного из матросов заглушил озвученный Адой адрес, но оборотень обладал прекрасным слухом. Он ухмыльнулся, задумался и провёл языком по пересохшим от ветреной погоды губам. Девушка поспешила переключить внимание на что-нибудь другое, понимая, что иначе станет пунцовой как помидор. И принялась обдумывать свой ответ.

— Что я чувствую, кроме сонливости? — начала она. — Мне кажется, ты должен бы знать. Во-первых, умер человек, который был мне родным. Жил себе на свете, и вдруг его не стало. Я всё ждала, что мир изменится, а он остался таким же. Небо, разве что, потемнело, и все вокруг вырядились в белый траур — королева, как никак. Но ведь мне она приходилась бабушкой, и мы не успели толком познакомиться, увы. И теперь мне очень, очень её жаль! Ты видел, как умирают те, кто дорог тебе, и понимаешь, какого это, возможно даже лучше меня. — Ада перевела дух, она начала тараторить, и воздуха не хватало. — Ну а во-вторых, собственная мать целиком и полностью поддержала идею прогнать меня взашей. Можно сказать, проявила инициативу, и обошлась со мной как с вещью. Это ты тем более должен понимать, так как с тобой Агата поступила не многим лучше. Даже хуже, если только не принимать во внимание, что я для неё дочь, а ты — всего лишь слуга. Мы оба могли стать для неё друзьями, но ни ты, ни я так и не удостоились этой чести… Пошла она!

Ада вскочила на ноги и сердито уперлась руками в поручень. Глядела на мелькающие далеко внизу лоскуты полей и клочки облаков, которые разгонял корабль, а в глазах застыла непривычная жестокость. Эрид последовал примеру баронессы и тоже поднялся. Хотел было приобнять, но что-то в холодном выражении лица Ады его остановило. Вместо этого дракон бесцеремонно развернул её к себе за плечи и проникновенно повторил: «Пошла она".

Ада глухо засмеялась — впервые после смерти Сиены. Взгляд немного потеплел. Дракон облокотился плечом о железную трубу и внимательно смотрел на неё, скрестив руки.

— Я знаю по себе, что может сделать с человеком ненависть. И удержись от комментариев о том, что не такой уж я и человек — внутренняя составляющая всё равно та же. Пообещай мне, что не позволишь этому чувству стать главным в твоей жизни. Агата много чего натворила, но это не повод уничтожать себя.

Девушка фыркнула, повторила его позу. Даже такие короткие волосы как у неё, на сильном ветру развевались во все стороны, и лезли в глаза весёлыми кудряшками.

— Хватит уже умничать. Со своими чувствами и отношениями с матерью я как-нибудь сама разберусь, как делала это все предыдущие годы.

— То есть никак, — подытожил Эрид. Ада вспылила. Пилоты уже без стеснения таращились на них, из рук вон плохо занимаясь своей работой. Канаты стонали, обделённые вниманием.

— По какому такому праву ты взялся меня учить и опекать? И вообще!

— Пообещай.

— Да мать твою, раз мать, обещаю!

Опустив голову, девушка разглядывала кеды. Ей не разрешили взять с собой никакой одежды, кроме той, что была на ней, и поэтому, наплевав на вялые возражения фрейлин, она надела любимую, прихваченную в родном мире обувь. С белым траурным платьем смотрелось достаточно странно.

— Итак, мы выяснили, как ты относишься к матери и погибшей королеве, а ещё, что кое-кто умеет ревновать. При этом ты почти ни словом не обмолвилась обо мне, а ведь я с недавних пор занимаю далеко не последнее место в твоей жизни. Прошу не заострять внимание на моей нескромности: у нас не так много времени, оленёнок, некогда ходить вокруг да около.

О чём бы девушка не думала по ночам, сражённая бессонницей, к такому разговору жизнь её точно не готовила. Да ещё на высоте нескольких километров над землёй. Поэтому её первой и естественной реакцией стал отборный мат. Ада не кричала, но из-за очередного порыва ветра голос всё равно пришлось повысить. Результатом стала упущенная одним из членов экипажа самокрутка: не ожидая услышать от особы королевских кровей таких выражений, вышедший на палубу кочегар стоял, восхищённо разинув рот. Кто-то из пилотов привёл его в чувство толчком в плечо. Не скрывая, впрочем, собственной улыбки.

— Мне нечего тебе сказать.

Страдальчески закатив глаза, Эрид покачал головой. Примерно это он и ожидал услышать. Забавно, конечно, но время в самом деле поджимает. Скоро корабль войдёт в запретную территорию, и дракону придётся покинуть его борт.