Солнечная ртуть

Дирижабли всё ещё оставались под запретом. У них непрестанно проверяли и меняли детали — водородные баллоны или что-то из этой оперы. Познания матери в транспортной сфере, которых женщина набралась в иной параллели, теперь активно использовались механиками: не просто так она стала вхожа в Королевскую академию. Кто знает, какие чудеса они там вместе сконструируют, заменив водород и паруса дизелем и бензином. Но Паровая империя всё равно останется паровой.

На острова Аду доставили на парусном летающем судне, на следующий день после похорон. Аврора решила, что племяннице вовсе не обязательно задерживаться в замке даже на время белоснежного траура. Последним ярким воспоминанием о жизни в королевской резиденции стала группа людей в кипельно-белых одеждах. Они стояли, задрав головы, и смотрели ей вслед. Единственной, кто помахал на прощание рукой, была Дара. Интересно, что станется теперь с фрейлиной из обедневшего рода? Ада боялась, что новая правительница избавится от неё, сошлёт куда-нибудь в провинцию, с глаз долой. Аврора уже зарекомендовала себя как человек, который хочет видеть при дворе только полезные лица. Какая тошнотворная тяга к порядку.

Мадлен не пригласили и вовсе. Во время последней аудиенции у тёти девушка просила об этом, но ей сказали не выдумывать и идти готовиться к отлёту. Мать ничем не могла помочь. Она прочно заняла своё положение советника в Королевской академии, но потеряла всякое — как политическое, так и родственное — влияние.

Взять вещей позволили немного. Разряженный телефон, который вряд ли уже когда-нибудь пригодится, карандаши и блокнот с рисунками, а также смену белья. Провозить что-либо ещё на острова запретили: либо этим Аду обеспечат маги, либо оно там неуместно. Походный сундук тщательно осмотрели, и кое-что безжалостно выкинули. Затем проследили за тем, чтобы баронесса выбрала платье с максимально невместительными карманами. Девушке стало обидно за полюбившиеся книги. А ещё — за нелегальный блок сигарет.

В первые минуты на палубе кружилась голова. «Отчалили» едва ли не с крыши, — с плоского, примыкающего к ней участка скалы. Там располагалась посадочная площадка и ангары с воздушным транспортом для нужд монаршей семьи. Паровое судёнышко взмыло вверх, белоснежные люди стремительно отдалялись. Несколько пар золотых глаз и волосы, убранные в простые, аккуратные причёски. На площадке стояли мать, Алеста, парочка фрейлин и пилоты, постоянно находящиеся на посту у ангаров. Почему-то здесь же оказалась дочь Авроры, маленькая наследная принцесса, и Ада догадывалась, что девочке ещё влетит за то, что она сюда сунулась. Равно как и её тётке, недосмотревшей за ребёнком.

Всё утро Ада искала глазами статных людей в чёрной одежде — единственных, кто не пожелал надеть белый траур. Некоторых она в самом деле встретила по дороге на крышу, но лица были не те. Нужная персона так и не показалась, даже когда винты судна заработали, а киль сошёл с рельс.

Корабль поднимал её всё выше. На душе было гадко, сильно клонило в сон.

Виды открывались превосходные, это несколько скрашивало общее впечатление. В родной параллели Ада так и не успела полетать на самолёте, а в этом мире единственное, что ей довелось испробовать — сферическая «рыба», набирающая более чем скромную высоту и скорость. На летающей лодке было однозначно веселее, стоило только привыкнуть к лёгкой качке и сильному ветру в лицо. Девушку пытались не подпускать слишком близко к борту, но безуспешно. В конце концов экипаж плюнул на это занятие и предоставил баронессу её собственной осторожности: все знали, что новая королева не благоволит племяннице, а значит возиться тут нечего. Ада вцепилась в ограждение из нержавеющих труб, и во все глаза осматривала город с высоты птичьего полёта. Столица казалась совсем нереальной.

Небо было пасмурным. Как ей объяснили, это продлится все дни траура по Сиене: если правительница умирает, то даже облака над её империей закрывают путь солнцу. Паровое королевство — это живой организмом, Аде постоянно это твердили, но она так до конца и не поверила. А ведь была крошечная, практически равная нулю вероятность, что и по ней когда-нибудь эти земли могли погрузиться в серую печаль: если бы её права на трон признали законными. Звучит безумно, да и не нужно девушке вовсе.

Но тем не менее: такая вероятность была.

Канаты трещали, винты работали. Машина рассекала воздух, иногда покачивалась, чтобы аттракцион не переставал казаться опасным. Ада села прямо на палубе, игнорируя скамью, и свесила руку между прутьями, ловя попутный ветер. Ей было грустно, но приятно, а на косые взгляды команды она просто не обращала внимания. Девушка почти задремала, когда до её слуха донеслись тревожные голоса. Она нехотя распахнула глаза. Экипаж пристально всматривался куда-то вдаль, в сторону уже исчезнувшего с поля зрения дворца. Ада проследила за их взглядом. Сердце радостно и предательски подпрыгнуло в груди: крылатый силуэт вырастал на глазах, и птице не принадлежал. Это был дракон.