Солнечная ртуть

Время снова перестало существовать. Секунды или столетия бродила Ада в темноте — она не знала, как долго. Даже если оба мира, в которых довелось ей побывать, уже сгорели, а все люди, которые ей дороги, давно мертвы, это не страшно. Как не страшна и собственная смерть. Единственное, чего Ада по-настоящему боялась — не встретить никого на своём каменистом пути.

В аду нет кипящих котлов, в аду — одиночество. И тот, кто попадает туда, не заслуживает даже компании чертей.

Она брела, вперёд или назад, пытаясь звать. Но голос не слушался, и получался только тихий, совиный сип. Может быть, дорога идёт кругом? Самая совершенная, и самая лишённая надежды форма. Если Ада была ещё жива, то она мечтала встретить смерть, представляя, что у той обличие живого существа.

Однако, вопреки отчаянию, встретила она кого-то другого. Нечёткий силуэт вспыхнул и погас, но девушка сразу побежала, как ей хотелось верить, в нужную сторону. Фигура высокая, тёмная, гибкая. Ада догадывалась, кто это, боясь той радости, которая вспыхнула в душе: нельзя так сильно привязываться к существу, которое и человеком-то не являлось.

Она боялась не догнать. Куда-то делась обувь, ступни проваливались между камней, суставы гнулись в неположенных местах. Больно, и наверняка есть кровь, но какое значение это имеет сейчас? Силуэт то появляется, то исчезает — не то играет с ней, дразнит, не то он сам не может определиться, стоит ли подпускать Аду к себе.

— Пожалуйста, вернись, останься, мне здесь плохо! — сипло шептала она. Говорить громко не получалось. Наверное, в этом месте просто не существовало крика.

Казалось, лишь в том далёком силуэте заключается её спасение. Стоит только догнать, дотронуться, и всё будет хорошо, исчезнут тьма и безвременье.

Фигура стала появляться чаще, словно сжалившись над ней. Они стояли друг на против друга, но черты лица Ада разглядеть не могла, хотя и так прекрасно помнила, какие они. Как много значил он для неё! Там, наяву — а девушка смутно осознавала, что всё вокруг неё сон, — там она не смела себе в этом признаться.

Только когда она решила, что эта игра никогда не закончится, кто-то взял её за руку и увёл с каменистой дороги. «А как это, а почему?» — недоумевала Ада. «Разве можно сойти с тропинки?». Она крепче уцепилась за прохладную ладонь. «Можно» — ответила шестерёнка, появившаяся вдруг из ниоткуда. Описала ребром круг и упала, а там уже катилась следующая. Девушка догадалась, что они уже близко к выходу, и скоро покинут пустоту. Уже показался серый туман, а за ним, как знала Ада, будет холм. Стоит только спуститься с него, и окажешься в собственной спальне.

Она обрадовалась, а её поводырь вдруг остановился. Ада по-прежнему не видела лица, удивлялась тому, что глаза не блестят золотом. Но это не так важно, главное, что она доверяет этому человеку, или призраку, или кем бы там он ни являлся. И ни за что не расцепит пальцев.

«Уходи и просыпайся» — сказала ещё одна шестерёнка. Круглыми железяками теперь усыпана вся земля. Нет — решила Ада, — одна я никуда не пойду. Девушка вдруг вырвалась, обежала фигуру и уткнулась лицом в широкую грудь. Она обнимала своего немого поводыря, не видя его лица, не зная мыслей, и не хотела что-либо менять. Да, они нашли выход. Но ведь и одиночества уже нет, а значит, пустота не так страшна.

Только этот человек может её спасти, только он один ей и нужен. А там, наяву, слишком много второстепенного, которое кажется важным. Условности надо соблюдать, гордость кормить, а неуверенности нечего противопоставить. Ада не хотела туда возвращаться.

Одна рука обнимает её, другая осторожно проводит по волосам. Ада не слышит голоса, но понимает посыл: вернуться она может — и должна — одна. Вернуться, чтобы прожить одинокую жизнь в пустоте, и самостоятельно придумать, чем эту пустоту заполнить.

Она не разжимала объятий, но чувствовала, что перед ней уже ничего нет, руки плетьми опускались вниз. И всё-таки, хотя бы на пару мгновений, Аде стало спокойно. Правдой они были, или просто померещились, но теперь одиночество не казалось такой катастрофой. Почему бы и нет? Кто-то поверил, что девушка справится с этим, тогда поверит и она сама.

Ада пошла по новой дорожке из серого тумана, а под ногами хрустел металл, да хихикали шестерёнки.

Глава 97 Мне нужно что-то большее, чем правда

О бритую голову как нельзя лучше почёсывать руку. Далеко не все порядки на Чёрных островах понравились Аде, но одна традиция пришлась по душе. Во-первых, потому что никто не заставлял девушку этого делать — в отличии от многих других вещей. А во-вторых, у неё всегда была тяга к экстремальным стрижкам. Все маги здесь ходили так: бритоголовые, в одинаковых оранжевых тогах. В первое время девушка часто путала мужчин и женщин, потом привыкла.