Солнечная тропа

…Лёньке захотелось посмотреть на другие деревни – Харино, Воронино, и он заметался взглядом по округе, но, против ожидания, увидел совсем другое – перистые ветви папоротника над собой, а выше – уткнувшиеся в голубое небо верхушки сосен. Лёнька вскочил на ноги.

– Так это был сон?!

Он вдруг почувствовал себя глубоко обманутым и несчастным, как четверо мальчишек, искавших сокровища в купальскую ночь…

– Акимыч! – крикнул Лёнька и увидел деда, спешившего к нему по колено в траве.

– Ну, видал клады? – спросил тот мальчика. – Веришь мне теперь?

– Клады?.. Я думал, это сон, – пролепетал Лёнька.

– Какой сон, какой сон? Ты цветок сорвал, я и решился тоже… Гляжу: батюшки мои, вся земля кладами напичкана, прямо ступить некуда… Правду в дедовой книжке написали!.. Лёнька, – Акимыч понизил голос, – а ты больше ничего не видел?

– Видел, – ответил мальчик и облизал пересохшие губы. – Видел наши Пески, только уже другие… Там дома такие – во!.. – встав на цыпочки, Лёнька развёл и медленно поднял вверх руки, сложив ладони домиком.

– Я их тоже видел, – сказал Акимыч. – Не избы, а царские терема… Это где же… это что же такое, а?..

– Так ведь Пески!.. В будущем! – воскликнул Лёнька, имевший кой-какой опыт путешествий во времени.

По лицу Акимыча прошла судорога.

– Вот, значит, она какая, поросль Егоркина… А я всё не верил, думал, Егорка в утешение мне придумал… Жалко, не доживу. А с другой стороны, теперь и умереть не страшно. Ну так что, Лёнька, нашли мы, выходит, с тобой клад?

– Нашли, – ответил мальчик и, набрав полную грудь воздуха, закричал в утреннее небо:

– Э-э-эй, мы нашли клад!.. Мы его нашли! Нашли!..

ВАЛЕНТИНА

Лёнька шёл по улице, когда его обогнал бортовой «зилок» с ярко-синей кабиной и зеленоватыми бортами. Грузовик проехал метров пятьдесят и остановился возле дома с мезонином. «Мойдодыров приехал!» – подумал Лёнька и во все лопатки бросился к машине.

Но из кабины вылезла незнакомая Лёньке старуха, сухая как жердь и одетая во всё тёмное. Голова у старухи тоже была обмотана чёрной косынкой, из-под которой выбивались полуседые жидкие пряди. В руках она держала какой-то узел. Не успел Лёнька ничего сообразить, как к старухе метнулся рыжий кот и заорал так, словно его тянули за хвост.

– Вася, Вася! – сказала старуха и наклонилась погладить рыжего.

– Бабка Долетова!.. – ахнул Лёнька.

– Какая я тебе бабка? – резко выпрямилась старуха. – Ты сам-то кто такой, больно умный?

– Я Лёнька, – смутился мальчик, понимая, что получилось невежливо. – Лёнька Данилкин.

– Сама теперь вижу, что Данилкин, – буркнула Долетова и крикнула в кабину «зилка»:

– Валентина, ты вылезешь или нет?

Из кабины показалась детская нога, поразившая Лёньку своей худобой, а затем и вся Валентина – девочка лет шести, подстриженная под мальчика и одетая как мальчик – в жёлтую рубашку и полосатые шорты. Валентина спрыгнула с подножки и замерла, увидев незнакомого мальчика.

– Здрасьте, – растерянно сказал Лёнька.

– Здрасьте, – пискнула девочка.

– Вот тебе, Валентина, готовый кавалер, – сказала Долетова и махнула шофёру грузовика.

Тот захлопнул дверцу, и машина, заурчав, покатила по улице.

– Идём, – сказала старуха, но девочка не тронулась с места, продолжая смотреть на Лёньку.

– Ладно, погуляй, – разрешила Долетова. – Есть захочешь – придёшь.

– Это твоя бабушка? – сочувственно спросил Лёнька, когда старуха пошла к дому.

– Да.

– Тебя Валентиной зовут?

– Меня Валей зовут, – сказала девочка. – Это только бабушка меня Валентиной называет…

– Она очень злая? – не удержался Лёнька.

– Нет, что ты, просто строгая…

– А ты откуда приехала? – спросил Лёнька.

– Из Синего Бора. Бабушка там в больнице лежала, а потом решила взять меня с собой…

– Здорово! – сказал Лёнька.

Он уже успел немного привыкнуть к этой маленькой и тоненькой как тростинка девочке и даже почувствовать к ней симпатию. У Валентины было очень выразительное лицо, оно ни секунды не оставалось спокойным, а в тёмно-серых глазах отражалась каждая мысль. Девочка была курноса, и это делало её похожей на какого-то маленького, очень симпатичного зверька – бельчонка или лисёнка…

– Так ты часто сюда приезжаешь? – спросил Лёнька у Валентины.

– Нет. Когда мне было шесть лет, приезжала. А в прошлое лето я к морю ездила…

– А сколько тебе лет? – спросил мальчик, сбитый с толку внешностью Валентины.

– Восемь, – ответила она. – Я уже в школе учусь. А ты к бабушке Тоне приехал? Давно?

– Давно. Уже две недели.

– Твоя бабушка добрая, она меня пирожками угощала, – вспомнила Валентина. – А что ты здесь делаешь?

– Что я здесь делаю? – не понял Лёнька.

– Ну, что ты здесь, в деревне, один делаешь?

– А я не один, у меня Акимыч есть, знаешь его? И ещё…

– Что ещё?

– А ты никому… ты бабушке своей не скажешь? – спросил Лёнька, опасливо покосившись на дом Долетовой.

– Никому не скажу, честное слово! – Валентина сжала маленькие кулачки. – Что у тебя есть?

– У меня есть домовые!..

– Кто-о? – у неё даже заострился нос.

– Я тебе правду говорю, домовые!.. И никакая это не сказка… В вашей избе тоже живёт один…