Солнечная воительница

В Храме Голубке не требовался проводник. Она знала каждый сантиметр покоев и балкона Богини, поэтому вскинула подбородок и с гордостью, которую пока еще мог позволить себе лжеоракул, выплыла на балкон. Равно как не нужна была ей помощь, чтобы дойти до Бога Смерти. Она ощущала Его так же, как прежде ощущала присутствие Верного Глаза, – с той лишь разницей, что от Верного Глаза исходила любовь. От Смерти исходило нечто омерзительное.

Голубка направилась прямо к оболочке человека, которого когда-то боготворила.

– Господин, Помощницы сделали все, как ты велел.

– Хорошо, пташка. – Он погладил ее по щеке, и Голубка подавила желание отпрянуть. Затем Он переключил внимание на ее Помощниц. – Я хочу, чтобы вы расписали краской тела моего Жнеца, Железного Кулака, и Охотника, Ящера. – Затем Бог обратился к мужчинам: – Встаньте у края балкона, чтобы Народ видел, как вас готовят к нашей миссии.

И тут Смерть сделал то, что удивило Голубку. Он повернулся спиной к Народу, лицом к ней и заговорил сильным, властным голосом:

– Мой Народ! Вы собрались здесь, чтобы узреть чудо и ответить на вопрос. Одно не менее важно, чем другое. Но сперва мы с моими людьми должны подготовиться к миссии. Голубка! Раскрась мое тело!

Голубка не знала, что задумал Бог. Она знала только, что очутилась в ожившем кошмаре и должна играть свою роль или погибнуть. Лили вложила ей в руки три горшочка с липкой смесью. Медлить было нельзя, и Голубка с напускной уверенностью сделала несколько шагов, пока ее вытянутая рука не коснулась Его кожи. Он стоял у края балкона, повернувшись к Голубке. Она знала, что Народ внизу видел часть Его тела, но не все тело целиком. Верный Глаз всегда обращался к Народу с парапета – он настаивал, что Народ должен их видеть. Она не знала, почему Бог решил наполовину скрыть себя от Народа. Ей было все равно. И Голубка не позволила замешательству замедлить ее движения. Чем быстрее она будет работать, тем скорее прекратит к Нему прикасаться. Она зачерпнула пальцами глинистую массу и начала размазывать ее по громадному телу Бога. Он стал таким огромным! Ей стало немного легче: очередная перемена еще сильнее отдаляла стоявшее перед ней существо от того, кого она любила всем сердцем.

Голубка работала быстро. Широкие плечи Бога укрывал плащ из оленьей шкуры, но кроме этого плаща и штанов на Нем не было ничего. Ее руки чувствовали, как изменилось Его тело. Верный Глаз был крупным, мускулистым и сильным, но за то недолгое время, что его телом владел Бог, он стал еще больше. Плечи раздались в ширину. Мышцы уплотнились. Он стал невероятно высок. Когда она попыталась обхватить Его руками, чтобы нанести краску Ему на спину, Смерть отвел ее руки в сторону, но прежде она успела нащупать олений мех, который теперь полностью покрывал Его спину.

– Только спереди, пташка.

Хотя внутри у нее все сжималось, руки ее не дрожали. Голубка сосредоточилась на работе, быстрыми и умелыми движениями покрывая тело Бога густой краской. Он не позволил ей коснуться волос, но пожелал, чтобы она расписала Ему лицо, и, пока она это делала, она поняла, что Он прикрепил к плащу капюшон и натянул его на голову.

«Он прячет рога, – подумала она. – Интересно, как сильно они выросли?»

– Все готово, Господин, – наконец объявила она и отступила на шаг.

– Отлично, – сказал Он и потерял к ней всякий интерес.

Первым делом он обратился к двум мужчинам:

– Помяните мои слова, следующие секунды навсегда изменят наш Народ.

Голубка услышала, как Он развернулся и Его плащ захлопал подобно крыльям птицы. Она представила, как Он смотрит на Народ, который собрался внизу и теперь жадно ловил каждое Его движение. Она сделала еще один крошечный шаг назад, вытянула руку, нашарила запястье Лили и, потянув девушку за собой, зашептала:

– Опиши мне то, чего я не вижу. Только тихо, чтобы не испытывать Его терпение.

– Хорошо, госпожа, – откликнулась Лили так тихо, что расслышать ее могла одна Голубка. – Твой Верный Глаз идет к краю балкона.

Голубка сдавила запястье Лили.

– Никогда больше не зови его Верным Глазом.

– Д-да, госпожа. Как мне его называть? – прошептала Лили.

– Господин. Или так, как Он прикажет. Только не Верный Глаз. Только не мой Верный Глаз. Что Он делает сейчас?

– Он запрыгнул на парапет.

– Мой Народ, сегодня первый день вашей новой жизни! – Голос Бога налился силой. В тишине, повисшей после первых его слов, Голубка слышала, как забормотали собравшиеся внизу, когда все их внимание обратилось на человека, которого они знали прежде как Верного Глаза, а ныне – как своего Заступника.

– Капюшон у него на голове? – прошептала Голубка.

– Да, госпожа, – тихонько откликнулась Лили и с недоумением добавила: – Госпожа, он разворачивается к людям спиной.

– Узрите же своего пробужденного Бога! – проговорил Смерть, а потом воздух разорвал чудовищный рев – сильнее, чем рев оленя, страшнее, чем наступающая армия. Это был рев Бога, пробудившегося после миллионов лет дремы.

– Ох, госпожа! Он сбросил плащ и… и… Он так изменился!