Солнечные часы с кукушкой

Быть может мне вернуться туда, где всё сначала,
Где бормотанье ветра, да колокольный звон,
И дремлет бригантина у мокрого причала
Под вальсы клавесина и карканье ворон?

Там паруса со скрипом. И палубу качает.

А в полночь плачут скрипки и квакает гобой.
И месяц, народившись, пока ещё не знает,
Как трудно оправдаться перед самим собой.

Там, в юности, прощалась любая чертовщина:

Горячка нетерпенья, душевная тоска,
Уверенность и наглость. И даже бригантина.
И вальсы клавесина. И ветер у виска.

Старая сентиментальная песенка

Утро разгоралось то и дело.
Жизнь была, как азбука, проста.
Вдруг, случайно, в форточку влетела
Может, птица, может быть, мечта.
И куда-то прямо из постели
Позвала, босую, по росе:
Паруса у берега белели,
Шлюпка дожидалась на косе…

Дальше…

Дальше вырвана страница,
Но картина, в общем-то, ясна:
Грудью о стекло разбилась птица
И упала на пол у окна.

И опять размеренно скрипели

Ржавые колесики в часах.
В каждой подворотне громко пели
О моих красивых парусах.
Наступали скука и усталость
Под гитарный монотонный бой.
Больше ничего не оставалось,
Кроме как смеяться над собой.
Ходики отсчитывали годы.
Запирались окна на засов.
Уходила молодость из моды,
Унося обрывки парусов.
Прилетали листья на скамейку,
Таяли на солнце миражи.

Завела ручную канарейку

Для увеселения души.
Вдруг однажды утро заалело.
Птичка в клетке села и навзрыд,
Будто что-то вспомнила, запела…

Я её, смешную, пожалела:

Форточку разбила:
Пусть летит!..

«Мы и от сказок устаём…»

Мы и от сказок устаём,
как избалованные дети.
Фрегаты были ни при чём,
но ты сказал: гори огнём
все паруса на белом свете!

Полжизни или жизнь пройдёт,

как эпизод второго плана.
Не знаю, что произойдёт,
но ты однажды в старый порт
придёшь под утро, рано-рано.

Когда рассеется туман,

увидишь: на исходе лето.
Залитый солнцем океан.
А твой ровесник, капитан,
в твои моря ушёл с рассветом.

Ушёл. И некого винить.

Теперь кому какое дело,
что ты не можешь позабыть,
и чем, не знаешь, заменить
три мачты старой каравеллы…

«Бригантина брошена на суше…»