Солнечные стрелы

Тикаль

Сверкнувший в джунглях хрусталь —

Осколок бывших империй!
Как будто птица кетцаль
Раскрыла веером перья.

И разноцветен закат

В зрачках Крылатого Змея.
Смыкаясь, кроны шумят,
О будущем сожалея:

– Прощай, загадочный вождь!

Метнулась тень ягуара.
Кровь – лишь тропический дождь,
А сны – предвестье кошмара.

Над миром копоть и гарь,

Уходят в землю столицы,
К концу летит календарь,
Но оживают гробницы…

Камчатка

Стоишь на скалах и не ведаешь,

Что под тобой – коры разлом
И плиты наползают медленно,
Являя в пустоте объем.

Прибой изнемогает в бешенстве,

Предчувствуя внизу вулкан —
Могучий символ неизбежности —
Угрозу будущим векам.

Так сотни лет из плевы девственной,

В которой жгучая дыра,
Посланцем первородной древности
Стремится лава от ядра.

Рукой невидимого гения,

По миллиметру твердь меля,
В священном таинстве творения
Родится новая земля…

Петербург

Здесь мое детство и твоя зрелость,

Все то, что будет, давно приелось.
Чего хочу – да смешную малость! —
Чтоб тень моя на стене осталась.
Дожди, туманы? Какая ересь!
Душой в ступени впились и въелись.
Я на руках твоих в ночь повисла
Обледеневшим мостом-коромыслом.
Со смертью встретимся вновь едва ли.
– Разве в Венеции, на карнавале…
Здесь профиль твой в невской битой смальте
И белом контуре на асфальте.

* * *

Прощай, мой друг! До встречи на местах,

По памяти известных достоверно,
Я жду тебя на стрелках и мостах,
Где шум волны и запахи таверны.

Нас снова занесет на острова,

Пусть умирать до срока стало вздором,
Вот только сердце зазвенит, едва
Пройдем колонным долгим коридором.

К морским ступеням прижимаюсь лбом,

Вгрызаюсь солью в потемневший камень
И по привычке в городе любом
Тянусь к граниту жадными руками.

Когда-нибудь всех повстречаю тут,

Мой Петербург! Мучительное место!
Жива любовь, чьи спазмы душу рвут,
Грядущее, как прошлое, – известно.

Свидание пьянит и веселит,

Как мы вольны и радостны, бродяги!
Вновь Млечный Путь летит из-под копыт
И на фрегатах поднимают флаги.

Снега и пески

* * *

Звездами в морозном дыме

Судеб миражи.
У тебя чужое имя
И чужая жизнь.

На свою – не обернуться,

Даже возраст стерт,
В старом Яффо много улиц,
Что приводят в порт…

Чувство тайное хранится

В сердце узелком.
Я к тебе сквозь все границы
Пробралась тайком,

Оттого, что дорог прежним, —

В снах и наяву!
Именем забытым – нежно
Ночью назову,

Пробуждая ненароком

Память давних дней,
Стала огненным пророком
Зрелости твоей,

Сердца рухнувшим запретом,

Белизной снегов
И негаданным приветом
С дальних берегов.