Солнечный Дом: Райский дом (СИ)

Он давно уже перестал следить за чужими играми: иногда приходил только под конец, всё чаще следил только за таблицей рейтинга, а с этих игр перестал заниматься и этим. Он чертовски устал: от этих стен, от этих людей. От этой жизни.

— Я вот тут всё думал, — размышлял Кенни, наматывая круги вокруг Леви, — почему ты до сих пор этим занимаешься? Почему уже столько лет ты в услужении у того, кто так подло с тобой обошёлся?

Леви не дрогнул. Он прекрасно понимал, что Кенни специально его дразнит и провоцирует. Эти разговоры всегда пробуждали в нём ненависть и ярость такой огромной силы, что они могли бы погрузить мир в хаос. Эти горько-сладкие воспоминания, времена, когда Леви мог сказать, что действительно был рад, что родился в этом мире. Но он потерял это всё, когда пришёл тот человек. Тяжёлой поступью он гордо и уверенно вошёл в его жизнь и забрал всё, что было ему дорого. Забрал и уничтожил. Низвергнул его в Ад, заставил его вариться заживо в кипящем котле и сходить с ума. Но Леви сумел подняться на ноги, смог сохранить частичку своего прежнего «я» и выбраться наружу, но только с одной целью — сломать того, кто однажды втоптал его в грязь.

Кенни подошёл к Леви со спины, положил подбородок на его плечо и погладил по голове. Леви ненавидел эти прикосновения. Ненавидел Кенни за его показные старания быть заботливым и внимательным, в то время как сам был тем, кто лишил маленького ребёнка детства и семьи. Той самой, о которой писали в добрых книгах, о которой он всегда мечтал. Кенни своими идеалами и методами воспитания извратил смысл этого слова, саму суть этого явления.

— Как же звали тех ребят из твоей первой команды? — задумчиво протянул Кенни. — Фарлан и Изабель, кажется. Скажи, Леви, завидуешь мёртвым?

Но иногда Леви всё же срывался. Кровь закипала в его жилах, красная пелена ненависти закрывала глаза, и он не видел ничего, кроме чужой крови на руках и мёртвого тела под ногами.

— Кенни!

Леви стремительно развернулся, перенёс вес на левую ногу и замахнулся правой, целясь прямиком в чужую голову, но рука Кенни с лёгкостью перехватила удар, когда до цели оставалось всего несколько сантиметров.

— Твои приёмы на мне не сработают, — процедил Кенни, тисками сжимая щиколотку Леви. — Ведь именно я был тем, кто всему тебя обучил!

Он дёрнул племянника в сторону, сбивая того с ног, подбросил вверх и с недюжинной силой приложил об пол спиной, выбивая из Леви весь дух. Кенни насел сверху, одной рукой сжал его горло, а другой выхватил из кобуры за спиной пистолет и приставил дуло ко лбу. Леви только и мог, что сжимать челюсти в слепой ярости и с ненавистью смотреть в глаза того, кого отчаянно хотел закопать в сырой земле.

— Ты должен быть благодарен мне. Это я растил тебя, я дал тебе силу, чтобы ты, мелкий сопляк, смог выжить в этом мире. Где бы ты сейчас был, не будь меня рядом всё это время, а? Вероятно там же, где твои мать и друзья. Только благодаря мне ты сейчас дышишь. И чем же ты мне отплатил за это?

Леви зарычал и рванулся вперёд, а Кенни только сильнее сдавил его горло и прижал пистолетом голову к полу.

— Благодарность? — усмехнулся Леви. — Я обязательно отблагодарю тебя, стоя у твоей могилы! И что же это? Пистолет? С каких пор командир личного охранного отряда канцлера, сильнейший из Меченных, использует пистолет? Теряешь хватку, старик?

Кенни прищурился и сдвинул слайдер на ручке пистолета вверх. Леви видел такие не раз — шокер, использовались в основном полицейскими для задержания. Не убьёт, конечно, но заряд получить можно неслабый, вплоть до пожизненного паралича.

— Ты просрал все свои идеалы, Кенни, — продолжал Леви. Теперь его очередь припомнить дядюшке, за что тот сражался всю жизнь. — Служение семье Райссов — это ведь смысл твоего существования, смысл существования «великого» клана Аккерман? Так где сейчас твой господин? В земле кормит червей! Так почему же ты не подле него? — Леви криво улыбнулся. — Почему не сдох вместе с ним, а продолжаешь служить новому канцлеру?

Кенни опустил голову и замер — серые тени легли на его изрезанное морщинами лицо. Леви знал, что задел его за живое. Даже у такого непрошибаемого подонка была Ахиллесова пята.

— Ой-ой-ой, Леви, — Кенни выпрямился и сверху вниз глянул на племянника — ничего кроме злобы, — к мамочке захотелось, щенок?

Палец дрогнул на спусковом крючке. Тихий манеж заполнился одиночными аплодисментами, и из тени вышел высокий крепкий мужчина.

— Ох, кажется, я помешал семейной встрече?

Его голубые глаза блеснули сталью. Хватка на шее ослабла, и Леви тяжело вздохнул — сегодня просто феерически везло на всяких сволочей. Провертев в руке пистолет, Кенни сунул его обратно в кобуру и встал на ноги.

— Ничего, Эрвин, мы уже закончили.

Кенни сошёл с площадки и направился к выходу, но Эрвин задержал его подле себя.

— Кенни, мне казалось, что эти игры для Меченных, — заметил Смит. — Нехорошо вот так нарушать правила. Чистым здесь не место, ещё поранится ненароком.

Кенни сдвинул шляпу на глаза и искоса глянул на Эрвина.