Солнечный щит

Он отошел, и я неуклюже забрался в карету, сел на бархатную подушку. Кучер села на свое место и прикрикнула на лошадей. Они пошли вперед, карета раскачивалась на кожаных крепежах. Кьюри шагала рядом с нами.

Я оглянулся в окошко на Яно, но он пропал в облаке пыли. Луч красного света солнца ударил по глазам — рассвет начинался над равнинами. Я отклонился на сидении, меня мутило от движения кареты, и мы ехали к солнцу.

23

Тамзин

У меня утром начались месячные!

Серьезно, я обрадовалась. Тело так болело, и я игнорировала столько боли, что не удивилась бы, если бы оно стало протестовать. Но я ощутила первые спазмы пару дней назад — знакомую боль среди другой жуткой боли, и этот день наступил.

Конечно, у меня не было бинтов, и кровь текла на штаны, одеяло и матрац. Я сидела, проснувшись, радуясь, что тело не погибало, но и переживая из-за того, как грязно будет. Я встала на ноги и проковыляла к двери. Я постучала кулаком в дверь, крича в окошко с решеткой.

После пары мгновений стука я услышала ругательства в коридоре. Загорелась лампа. Кто-то шел ко мне в тусклом свете рассвета.

— Что тебе надо? — спросила Пойя в окошке. Повязки на глазу не было, и было видно белый слепой глаз. — Клянусь красками, если не умолкнешь…

Ее слова утихли от моего вида. Мои губы дрогнули от ее новых ругательств, и она ушла, унося с собой лампу. Она вернулась через минуту с новым ведром — привет, ведро! — полным холодной воды, и с тряпкой. Она дала мне бинты и чистую — хотя бы немного чище — одежду.

Теперь стоило бросить ей в лицо ведро с отходами и бежать к открытой двери. Но я не знала, могла ли быстро двигаться, не знала, где была. Не в Моквайе. И я представляла, что воняла как соленый стейк, прожаренный, но с кровью. На меня стали бы охотиться все хищники континента. Я стала снимать одежду, а она опустилась на пол и стала оттирать матрац, ругаясь. Я подавила желание смеяться. Я не была виновата, что она не подумала о таком.

Новая одежда была такой же, как первая — бесцветная бесформенная рубаха и штаны с бечевкой вместо пояса. Я добавила внизу бинты. Пойя окунула тряпку в воду и выжала ее. Она взглянула на меня, увидела, что я была одета, вспомнила о двери наружу. Она оглянулась.

И увидела резьбу на двери.

НАЙМЫ.

Я вырезала буквы глубже каждый день. Они были понятными, и свет из окошка делал их четче.

— Черт, — сказала я, но звучало неправильно.

Пойя поднялась на колени, потом на ноги. Я не успела пригнуться. С силой двух столкнувшихся карет она ударила ладонью по моей щеке. Боль оглушала, расцвела красками за моими веками. Я упала, как срубленное дерево, держась за голову. Она кричала на меня, но я не могла различить слова. Я ощутила холодную воду, она вылила на меня ведро и бросила его у моей головы. Вода была с привкусом меди, или это кровь была у меня во рту. Я не могла понять. Может, все сразу.

Я услышала, как хлопнула дверь, замок щелкнул. Я прижалась руками к голове, словно могла физически сдержать боль. Меня мутило. Только бы не стошнило… не в таком состоянии…

Я сжалась на мокрой земле. Прошло много времени, боль стала медленно утихать. Краски пульсировали за глазами, тускнели, вспыхивая от ударов сердца. Тошнота отступала. Я медленно выдохнула.

Я осторожно подвинула челюсть. Справа болело. Я расслабила хватку на голове. Я была мокрой, такими были и матрац с одеялом. Я пахла кровью. Матку сдавил спазм. Я лежала на мокрой земле. Все было не так.

Зато теперь у меня было два ведра.

24

Ларк

Я вяло тыкала костер, чтобы угли продержались дольше. Я отправила Сайфа и Андраса к реке пару часов назад с волом, чтобы они притащили дерево, и я старалась не думать, как они там справлялись. Седж разделывал крысу, попавшую в его ловушку, сидел как можно ближе к матрацу Розы, чтобы только не запачкать ее кровью и кишками. Лила пыталась соединить несколько кусков распускающейся ткани для мешков во что-нибудь полезное. Молл спала на одеяле. Я попросила Уит развязать узлы на бечевке, но и она уснула, дыхание свистело из-за заячьей губы. Она много спала в последнее время, ее лицо было бледным и худым, а глаза — покрасневшими и впавшими. Я рассеянно погладила ее черные волосы. Они были ломкими и тусклыми, падали с моих пальцев как сухая трава.

Камни загремели внизу каньона. Крыс поднял голову, но не зарычал — и из-за кустов вышел Сайф, тяжело дыша от быстрой ходьбы.

— Ларк, — сказал он.

— Что? — спросила я. — Где Андрас?

— Идет с волом. Но ты кое-что хочешь увидеть. Это за рекой.

— Что?

— Карета, — он переминался от привычной нервной энергии.

Я отклонилась с усталостью.

— Я не пойду за каретой.

— Это не большой экипаж, — сказал он. — Там всего две лошади, еще одна привязана сбоку, и все красивое, как новый медяк.

— Я не пойду за каретой, — повторила я. — Кто мне поможет перевернуть ее?

— Мы с Седжем можем, — сказал он. — Стражей нет.

Я замерла.

— Ни одного?

Он покачал головой.

— Только кучер.

— Сложно поверить, что они добавили лошадь, но не взяли стражей, — сухо сказала я. — Ты заглянул внутрь?