Солнечный ветер (СИ)

Рейнджеры двух служб почти не встречались друг с другом после проведения совместных операций. Не то, чтобы это было под запретом, но всё-таки некая настороженность присутствовала с обеих сторон. Они даже тренировались в разных местах: основные полигоны Комитета располагались на Луне, спутнике Марса Фобосе и в северном полушарии планеты. Бюро же тренировало своих будущих пилотов-разведчиков на Меркурии, в южном полушарии Марса и на Деймосе. У Меркурия был особый статус. Планета являлась зоной влияния Бюро, так как на ней располагалась крупнейшая исправительная колония для преступников. Военных баз у Бюро в Солнечной Системе тоже было на порядок больше. Всё-таки данное ведомство, вышедшее из недр Интерпола, претендовало на звание старейшей государственной структуры, несмотря на то, что ОКПДКБ был создан практически в то же время, только функции и задачи у комитетчиков были другими. Может быть, поэтому рейнджеры Бюро немного свысока смотрели на своих главных конкурентов, хотя, чего задирать нос? враг-то для обеих структур был один и то же.

Марс, пожалуй, был единственной планетой, не считая Земли, где сферы Комитета и Бюро сталкивались наиболее тесно. Выполняя операции на юге, Дженсен иногда видел опознавательные знаки Бюро на пролетающих вдали кораблях. Вполне возможно, что одним из них был «Ригель».

Шанс встретить рейнджеров Комитета на полигонах Бюро равнялся нулю. Общие операции между структурами, конечно, проходили регулярно. За это надо было благодарить Сеть браконьеров, и в частности Брэмэра, который не просто объединил всех под одним знаменем; он сосредоточил в своих руках единовластное управление, и Сеть не просто ожила, она стала расти в геометрической прогрессии, и год от года становилась всё сильнее и сильнее.

Но «вне поля боя» по большей части военная братия двух ведомств почти не знала друг друга.

...Наконец, после месячного «ареста», Дженсен с экипажем получил задание. Изучая план будущей операции возврата, он привычно запросил сводку за последний день. С тех пор, как ранили Сэмира, стычки между браконьерами и рейнджерами в пределах системы Марс-спутники усилились. Смешно было читать об этом: под носом у двух важнейших и крупнейших правоохранительных организаций землян браконьеры проворачивали свои дела без малейших для себя неудобств. В который раз Дженсен задумался о том, кто и как сливает Брэмэру информацию с грифом «секретно».

Дженсен отошёл от иллюминатора, из которого уже некоторое время наблюдал за марсианским восходом. Они только что вернулись из ангара, где проконтролировали погрузку биоматериала, изъятого у населения и отбитого с боями у браконьеров. Животных на этот раз было слишком много. Протоколы возврата некоторых организмов очень сложны. Так что, сегодня Дженсен решил разбиться на пары и работать на двух «мантах» соответственно. К тому же Бруни не терпелось выгулять свою красавицу; одним из ограничений их месячного «ареста» был запрет на любые полёты. Мигеро таким образом пытался их воспитывать. А Бруни становилась настоящей ведьмой, если не садилась за свой именной штурвал хотя бы раз в неделю.

Когда он сказал Бруни, что она сегодня ведёт, её совершенно девчачий визг едва не оглушил не только Дженсена, стоящего рядом с ней, но и парней, которые находились в шлюзовом отделении этажом ниже.

- Женщины! - бросил Дженсен скептически, но тут же улыбнулся. Бруни, равно как и Джаред, всё ещё оставались детьми, хотя и казались взрослыми. Именно это ему в них обоих и нравилось до сих пор.

Они разделили обязанности: Сэмир и Вент взяли на себя мелкий фрахт, как они называли небольших по размеру животных. К ним, например, относились все летучие и ползающие твари, размером с земную крысу, и насекомые; как ни странно, этих тоже было много в контейнерах сегодня. Трёхрогие жуки размером с ладонь иной раз пугали своим видом, но всё равно, очень ценились в частных коллекциях, ведь и от уродства порой было глаз не оторвать. Если бы на Марсе жили марсиане, им тоже свой животный мир казался бы совершенством, а земной - ужасным, пусть и по-своему уникальным.

А Дженсен с Бруни решили взять на себя скунбриков, чёрт бы их побрал! Бруни смеялась его выбору, красноречиво поигрывая бровями и явно намекая на кое-что, сказанное кое-кем, о ком Дженсен запретил даже упоминать. Дженсен закатывал глаза или грозно рычал, если она уж слишком наседала.