Солнце больше солнца (СИ)

Маркел Николаевич стал рассказывать то, что не успел сообщить сыну в его приезд на свадьбу: в Саврухе те и те умерли от белокровия, от рака, у тех пала скотина.

- Хоть беги! - выдохнул он, выпив водки и забыв закусить. - Но, сам знаешь, - под каким предлогом просить перевода в другое место или увольняться? Я член партии - копаться будут.

- Надо пенсии подождать, - сказал сын успокаивающим тоном.

- Будет она меня обходить эти пять лет? - спросил с чёрным смешком отец, выбрав слово "она".

Лев проговорил убеждающе, с добротой в лице:

- Многие в Саврухе и вокруг проживут пять лет и больше и умрут не от радиации.

- Знаю я эту надежду... - мрачно отметил Маркел Николаевич, глядя поверх головы сына в некую даль.

Снова заговорил, о чём не слыхано было до взрыва бомбы. Грибы появляются высотой почти до колена, с какими-то гребешками на шляпках. В огородах кроты вылезают из земли и дохнут. В поле тут и там попадаются мёртвые зайцы. В лисьей норе найден выводок: лисята родились с ямками вместо глаз.

Сказал, что в Милюткино поставили барак для умирающих раковых больных, держать их в больницах не считают нужным.

Наконец, заметив грусть сына, который помочь не мог, замолчал, стал пить портвейн.

Анюта ела мало, и Лев приветливо сказал ей:

- Не стесняйся, сало-то бери, горчицей мажь.

Указал и на консервы.

Она поблагодарила.

- Мне сказано их часто покупать, они издали привезены, где безвредно. - Произнесла удручённо: - Только всё остальное - не привозное.

Маркел Николаевич, слушая, подцепил вилкой пластинку сала, другой рукой с ложкой умостил сверху половинку бычка, отправил в рот.

Лев, имея в виду, что консервы - не выход, добродушно спросил Анюту:

- Думаешь, отец не понимает?

- Уж они и не поймут! - произнесла с удивлением, как можно предположить подобное. Затем объяснила в сострадании: - А душе всё ж таки легче.

Отец и сын переглянулись с мыслью: ой, неглупа!

Лев повёл молодожёнов по магазинам, благодаря чему Анюта, как он выразился, "стала одета и обута на оценку пятёрочку". У выхода из универмага она посмотрела на Маркела Николаевича тревожно, словно не смея спросить о чём-то.

- Не тяни, - велел он, мысленно закончив "нищего за х...!"

Она осторожно проговорила:

- Если рассердитесь на меня, не заберёте всё обратно?

Он подумал: не скажи она давеча о душе, он, может быть, ей поверил бы, а теперь - нет. "Знает, что не заберу. Играется". И, показывая, что притворяется грозным, пообещал:

- Всё с тебя заберу до нитки, чтоб всегда была голой!

Она, отвернувшись, прыснула. Он сказал с тоскливым сожалением:

- Когда уж на "ты" меня будешь звать?

Утром, как только Лев уходил на работу, они на кровати вдарялись в пихаловку, не позволяя себе этого ночью, хоть бы он и спал. Потом гуляли под руку по городу, и Маркел Николаевич угощал жену тем, чего она отродясь не пробовала. В саду тракторного завода она вкушала эскимо. В парке имени Пушкина, некогда любимом купцами, лакомилась заварными пирожными и, жмурясь от наслаждения, пила крем-соду - избыток газа в напитке, его вкус повергали её в ликование.

Когда в тихом покое пронизанного солнцем парка слышалось гудение пчёл и Маркел Николаевич вёл жену в летний ресторан, она спросила в неуёмной радости:

- И за что ты меня так любишь?

Что-то помешало ему усмехнуться. Хотелось сказать нежное, он выразил это так:

- Хорошо подкидываешь!

Держал её под руку - она крепко прижала его руку к себе.

Ходили в кинотеатры, и Маркел Николаевич упрямо скрывал, что у него не менее страстный интерес к фильмам, чем у Анюты. Смотрели китайскую картину про то, как в Китае тамошние красные и белые воевали не только на фронте. Белые, отступая, оставили в тылу красных опытного резидента, его поймали, но он не выдал своих людей, они продолжали шпионить, готовить диверсию. У Маркела Николаевича вдруг зачесалось за левым ухом, он стал чесать и, заворожённый фильмом, забыл, что чешет, - прекратил, лишь когда ощутил боль. Показывали, как девушка-шпионка перевоспиталась в рабочем коллективе, помогла разоблачить диверсантов, - у него скривилось лицо. Вот если бы она спаровалась с молодым директором завода и из-за этого выдала своих! В такое можно бы поверить.

Жена сосала монпасье из купленной им жестяной коробки и слизнула с верхней губы слезу - слёзы вызвала сцена, когда шпионы убивали мальчика, который мог их опознать.

Смотрели картины про любовь, всегда кончавшиеся счастливо. В кино, на улице Маркел Николаевич вспоминал о следователе Нине со всем тем сногсшибательным, чему они предавались в доме отдыха. Нина жила в Челябинске - могла встретиться.

Развлечения расслабляли, и он как-то сказал себе: "А загляну-ка я к Быкову!" - понимая, что не заглянет. Тот непременно обидит в презрительной уверенности: старый знакомый заявился ещё кое-чего получить.

Маркел Николаевич сознавал, как они стесняют сына, но уж больно желалось ещё и ещё прогулок с Анютой по большому городу, кинокартин, её радости от мороженого, пирожных, шоколада, крем-соды, своей собственной радости от пива, от двухсот грамм с колбасой у водочного киоска.