Солнце больше солнца (СИ)

Пришлось ему услышать о прошлом и от Варвары. С ней, стареющей, он, заводя молодых подружек, любился реже и реже, а лет десять назад совсем перестал знаться. Февральским днём 1957 года, вскоре после того как через Савруху впервые проехала серая легковая автомашина "Волга" с бегущим оленем на радиаторе, умер от рака Николай Ещёркин, муж Варвары.

Неделяев не думал идти на похороны, но всколыхнувшийся страх болезни, мысли о прошлом, свободном от этого страха и потому несказанно счастливом, растрогали так, что он взял под руку Анюту и пошёл. У могилы усердно скорбно кивнул Варваре. Рядом с ней стоял снявший шапку лысеющий мужчина в пальто с каракулевым воротником. Маркел Николаевич узнал своего первого шпика-подростка Гаврюшу, ныне заведующего отделом бузулукского горкома партии.

По дороге с кладбища на поминки брат Варвары полуобнял Неделяева, сказал язвительно-добродушно:

- Слышу здесь, что на винцо развязываешь пупок.

Маркел Николаевич принудил себя к покорности, сказал страдальческим голосом:

- Завяжу.

На поминках встречался взглядом с Варварой, чья чёрная кофта, застёгнутая до горла, не скрывала худобы. Лицо Варвары, сероватое, с втянутыми щеками, казалось, выдавало искреннее горе, хотя она не проливала слёз.

Неделю спустя Маркел Николаевич, возвращаясь домой со службы, с неудовольствием увидел, что у калитки его поджидает Варвара. Мороза не было, она стояла без шапки, повязанная чёрным шерстяным платком. Прижимая ладони с боков к полам полушубка, пошла навстречу Неделяеву:

- Я должна тебе слово сказать!

Интереса к ней он не питал и, не ответив, в досаде остановился. Она заговорила с мрачным пылом:

- Ты видишь, что сталось, как бомбу взорвали! Люди мрут, скотина сдыхает. Оно и нас с тобой ждёт!

Он ощутил на сердце лёд, про себя вскричал: "Понимает!" Она продолжила измученно-воодушевлённо:

- Кара нам будет за наш с тобой блуд! Надо спасение вымаливать, Маркел!

Он словно задохнулся бессилием, пробормотал жалким голосом:

- Не умею я этого.

- Я твою жизнь отмаливать буду! - произнесла со страстью задушевной клятвы. - Только ты больше не блуди!

- Да, да! - проронил он, обошёл её, толкнул калитку, пробежал в дом.

С тех пор подумывал о Варваре благодарно, с искоркой надежды: "Кто знает, может, и поможет". Говорили, что она ест одно постное, ходит за двадцать пять километров в село, где уцелела церковь.

В Саврухе меж тем строили раковый барак. Когда Неделяев слышал, что кого-то отметил рак, и встречал больного или больную на улице, замирало нутро, будто недуг примерялся к нему самому.

Перед весенней распутицей навестив лесничего, узнал: Тютерев скончался в Чкалове. В той же больнице лежит Игумнов.

Днём позже Маркел Николаевич у себя дома почувствовал, что ему трудно глотать. Сосредотачиваясь на ощущениях, установил: пища, пройдя через горло, где-то пониже вызывает боль. "Раковая опухоль!" - ужаснулся он так, что шевельнулись волосы.

Состояние ужаса стало столь невыносимым, что он сказал себе: "Застрелюсь!" Не зная почему, решил прибегнуть к помощи не табельного пистолета, а ТТ-33, который некогда взял себе после уничтожения бандитской шайки. Хранившийся в старом чемодане с барахлом пистолет регулярно извлекался на свет, смазывался.

Маркел Николаевич достал его, вынул из магазина патроны, осмотрел каждый, их было четыре вместо восьми.

"Чем мучиться без надежды, казнь выносить - раз в висок!" - повторял про себя, осторожно проглатывая слюну, полуоткрытым ртом выдыхая и вдыхая воздух.

Рука не подняла пистолет к виску. А на следующий день никакой боли при глотании не ощутилось. Припомнил, почему она возникла, - не прожевав кусок мяса, втолкнул его внутрь большим глотком вина.

100

Из месяца в месяц он сочинял победы Армии Правды, ведомой Кережковым на Оренбург, и, по-прежнему прочитывая едва не всю газету "Правду", которая жизнерадостно осветила Всемирный фестиваль молодёжи и студентов в Москве, обливался обидой из-за чужого праздника в безопасной дали от Тоцкого полигона.

На сей раз отпуск летом ему не давали, он смог бы поехать с Анютой в Челябинск, где сын обживал новую квартиру, в лучшем случае, не раньше сентября. А тут в конце августа из деревни, где жила родня Анюты, прислали весть: занедужила её мать, похоже, что напоследок.

Маркел Николаевич отпустил жену к матери и, необоримо желая отрады душе, поехал в Сорочинск просить путёвку в дом отдыха. Ему дали ту, которой не воспользовался кто-то другой, и Неделяев в соломенного цвета пуловере из челябинского универмага, в чехословацких полуботинках оказался на берегу озера Иртяш, потеряв два дня.

Как двенадцать лет назад, солнце по-осеннему грустило, тяжело раскинувшееся озеро отзывалось посверкиванием металла, величаво таинственное на фоне тёмных лесистых гор. У причала напротив бревенчатого двухэтажного корпуса теперь покачивались не только вёсельные лодки, но и одна моторная. К крылу дома отдыха подступил сад, там и там под молоденькими клёнами стояли скамьи.