Солнце больше солнца (СИ)

- Да что вы говорите! Они в каждом буфете! - возмутился её ухажёр.

- Попробуйте и скажите, - попросил Ларису Неделяев с удавшейся вкрадчивостью.

Она издала смешок, взяла конфету, развернула обёртку, откусила.

- Я давно такие не ела.

Её глаза лучились, говорили Неделяеву, что он ей нравится, что она его поняла. Взмахом руки он отогнал комара, вившегося перед ней, сказал убеждённо:

- Заедят! - Добавил с простодушной категоричностью: - Сходим ко мне в палату, у меня жидкость от комаров есть.

Она встала со скамьи, слегка улыбнулась сотруднику УБХСС, тоном капризного извинения произнесла:

- Заедят в самом деле.

И пошла с Неделяевым в корпус.

- По вам видно, что вы не такие конфеты едите, - сказал он польстившим ей тоном. - Просто я... - и не договорил.

- Захотели меня похитить, - сказала она не без задора.

Он, идя рядом с ней по коридору, молча улыбнулся, они переглянулись. В палате сейчас было пусто. Он сообщил, что сосед предупредил его: ночью к нему приходит женщина.

- А моя соседка уходит к мужчине, и я одна, - произнесла она, опустив глаза, положила недоеденную конфету в пепельницу на столе, принадлежавшую Севе.

Маркел Николаевич завёл левую руку ей за спину, чуть коснулся пальцами её обнажённой руки ниже плеча, при этом говоря:

- На ужин, наверно, будут творожники.

Он бессознательно взял ту манеру подхода к женщине, когда руки ведут к цели, а слова относятся к чему-то совсем иному, как если бы происходило нечто невинное. Лариса, отвечая, что творожники будут со сметаной, но без повидла, повернулась к тумбочке Севы так, что задела боком бок Неделяева.

- Где ваша жидкость от комаров? - произнесла без всякой эмоциональной окраски.

Он, обнимая женщину, повернул её к своей тумбочке, тихо сказал:

- Здесь, - тут же продолжил: - конечно будет компот из сухофруктов.

- Кофе с молоком. Компот в обед был, - произнесла она.

Он достал из тумбочки и дал ей флакон, она села на его кровать, с видом необыкновенной важности того, что делает, отвинтила пробку и, наливая содержимое в горсть, натёрла одну руку, другую, затем завернула подол юбки на колени. Сняв туфлю, поворачивая ногу в чулке так и этак, увлажнила жидкостью ногу сквозь чулок до колена и чуть выше, то же проделала с другой ногой. После этого занялась шеей. Он стоял перед нею, наблюдал за её действиями в нарастающем подъёме, сказал:

- Винегрет будет каждый день.

- Не любите? - произнесла она, не отрываясь от своего занятия, не взглянув на него.

Он, говоря:

- Винегрет - штука полезная, - сел рядом с ней на кровать, коснулся губами её губ.

Она, не отстраняясь, прикрыла глаза, тогда его правая ладонь ласкающе приникла к её левой груди. Женщина издала чуть слышное грудное: "у-ууу...", и он принялся пощупывать её грудь, другой рукой поглаживая её спину.

- Войдут... - выдохнула она в истомном возбуждении.

- Мы услышим шаги, - прошептал он, в то время как его ладонь скользнула с её груди на её ляжку, а другая пятерня стала гулять по её пояснице, ягодицам.

- Хватит. Нельзя же тут... это... - произнесла она напряжённо, на пару секунд прервав дыхание перед последним словом.

"Нельзя. Севу принесёт или кто-то заглянет", - мысленно согласился Маркел Николаевич. Он поднялся, сказал как о чём-то само собой разумеющемся:

- Прогуляемся в лес.

- Ты хочешь в лесу? - спросила она обеспокоенно-недовольно.

- Мы выпьем портвейна с мармеладом, а это... - он сделал паузу, - в палате у тебя ночью.

"Ну, он-то придёт", - подумала она удовлетворённо.

102

Было видно меж сумрачных деревьев красное, скрытое ими по краям, садящееся солнце. Густела заполнившая предвечерний лес синева, в ней тоненько струнило комариное полчище. Маркел Николаевич на упавшей ели накрыл местечко захваченным из дома отдыха вафельным полотенцем, на него присела Лариса, надевшая вязаную кофту.

Он, держа бутылку, ввинтил штопор карманного ножичка в пробку, выдернул её, достал из сумки походный пластмассовый стаканчик, налил портвейном, подал Ларисе. Она положила в рот дольку мармелада, медленно выпила, омывая её, терпкое вино, произнесла:

- А что... приятно!

- А теперь энергично разжуй мармелад - и ещё... - он опять налил ей стаканчик, и, пока она, послушавшись, работала челюстями, наполнил рот портвейном из горлышка бутылки, отправил внутрь в два глотка.

Она выпила свою порцию.

- О, я уже пьяная.

- Теперь ещё мармеладик, и сосать! - сказал он тоном человека, съевшего на этом собаку, хотя вкушал мармелад пару раз в жизни в Челябинске.

- Пройдёмся, - сказал он с тем, чтобы обнять её за талию.

Они двинулись по лесу, его рука, охватывая талию Ларисы, лежала на её бедре, пальцы слегка поглаживали его. Маркел Николаевич отдыхал от кусающего змеёй страха, что тебя насыщает радиоактивная зараза: здесь, вдали от Тоцкого полигона, можно было есть, пить, дышать свободным от мысли, что ты взращиваешь в себе страшную болезнь. Оттого по-особенному приятным был хвойный дух, остро радовал явственно уловимый запах грибов, а женщину, которую он обнимал в этом краю блаженства, хотелось лелеять.