Солнце больше солнца (СИ)

Простыня не накрыла ступни, и он не шевельнулся, чтобы накинуть её на них. Мертвящий страх съел силы и все мысли, кроме одной: "Я под облучением!" Сева, закурив, вышел, а вернувшись, сказал: администрация по телефону узнала, что случилось, но получила приказ молчать, однако все говорят - авария "на том самом заводе".

Надо было идти ужинать, но Маркел Николаевич оцепенело лежал в прежней позе, спиной к стене. Сосед в какой раз вышел из палаты, вернулся, спросил:

- Шамать не пойдёшь? - не дождавшись ответа, добавил: - И я не пойду.

Лёг ничком на кровать, через несколько минут встал:

- Пойду протолкну в себя!

По коридору за дверью кто проходил, кто пробегал. Постучавшись, вошла Лариса, спросила удивлённо, с боязнью в голосе:

- Ты почему лежишь?

- Потому что не могу убежать подальше! - резко ответил Неделяев.

- Кошмар, что случилось. Меня к телефону позвали, муж звонил - послал за мной служебную машину. Вот-вот приедет. Я пришла с тобой попрощаться... - проговорила она жалобно, словно он обвинял её.

- Давай будь! - бросил Маркел Николаевич, не повернув к ней головы.

- Ну, как знаешь, - произнесла она с сорвавшейся обидой, ушла.

Он про себя обложил её матом. "Не знаешь, что ждёт тебя, семью, а туда же - обижаться!" Мучительно хотелось повернуться на спину, потянуться, но далее мысли об этом дело не шло. Постепенно его затянуло тупое забытье, время от времени сознание вспыхивало бешеным желанием понестись по времени назад-назад-назад - в бесценную жизнь до взрыва бомбы над Тоцким полигоном.

В коридоре прокричали:

- Неделяева к телефону!

Его подбросило. Он натянул брюки, рубашку, побежал к комнатам администрации, где в приёмной стоял на столе телефон, схватил трубку, лежавшую рядом с аппаратом.

- Неделяев слушает! - сказав, застыл не дыша и жадно вдохнул воздух от голоса сына:

- Папа, понесло в твою сторону, в Челябинске чисто. Я еду за тобой! Будь в здании!

- На чём... едешь? - спросил Маркел Николаевич, запнувшись от сердцебиения.

- Я договорился - на легковушке. Подъедем, дадим два коротких и длинный гудок, тогда выходи. Дождевик у тебя с собой? Надень!

Кровь забурлила, залив радостью сердце.

- Жду! - почти выкрикнул он, подождал, когда сын положит трубку, пошёл в палату, где Сева тут же спросил:

- Что узнал?

- Сын за мной выехал на машине, - сообщил Неделяев со сдержанной гордостью.

Сосед, подойдя, разминая в пальцах папиросу и просительно улыбаясь, сказал:

- Возьми меня. Мне так и так нужно в Челябинск, чтобы оттуда в Курган.

- Не знаю, машина не моя и не сына, - уклончиво ответил Маркел Николаевич.

Он до того воодушевился грядущим отъездом, что не желал и намёка на малейшее бремя. Сева, однако, как и он, собрал вещи, словно получил согласие. Когда тёмной ночью снаружи донёсся шум мотора, раздались короткие и длинный гудки автомобиля, мужчины, надев дождевики, подняв вороты, подхватили чемоданы, сумки, устремились к выходу из здания. Вахтёр заслонил собой дверь:

- В это время не открываем!

Маркел Николаевич рявкнул на него:

- Сам тут подыхай! - оттолкнул старика в сторону, а Сева сорвал с гвоздя на стене ключ, повернул в замке.

Они выбежали из корпуса, лампочка над крыльцом слабо освещала "победу" с работающим двигателем. Из неё выскочил сын Маркела Николаевича в непромокаемом плаще с капюшоном, накрывшим голову, взял у отца чемодан, чтобы поместить в багажник. Сева заговорил доверительным тоном, словно не прося, а сообщая нечто весьма важное для Неделяева-младшего:

- Я с вашим папой в одной палате. Не можете подвезти меня в Челябинск?

- Да, конечно, садитесь! - сказал Лев.

Через несколько секунд вещи пассажиров уже были в багажнике, сами они быстро сели на заднее сиденье, а Лев, вернувшись на своё место рядом с шофёром, обернулся к отцу:

- Если у тебя тут знакомая, можем забрать.

- Уже уехала, - буркнул Маркел Николаевич.

Сын участливо спросил Севу:

- А у вас есть?

Тот ответил голосом замученного хлопотами человека:

- Несколько часов ничего не решают, уедет автобусом.

Он ни за что не хотел вновь выходить под открытое небо, хотя и был в дождевике.

- Едем! - бросил сыну Маркел Николаевич, проверяя, до предела ли поднято стекло дверцы.

То же самое делал и Сева. Шофёр включил фары, развернул "победу", минуты спустя она уже катила грунтовой дорогой через лес.

В Челябинске, высадив попутчика возле вокзала, подъехали к новому дому, где Льву дали квартиру, попрощались с шофёром, на лестничной площадке разулись, чтобы, войдя, вымыть обувь в ванной над умывальником. Плащи, верхнюю одежду сунули в угол, накрыли клеёнкой с кухонного стола.

- Отнесём в прачечную, - сказал Лев, а пока он и отец на исходе ночи легли поспать.

105

Накануне в 16 часов двадцать две минуты в Сороковке взрыв встряхнул кирпичные корпуса завода номер 817. Одно из зданий обратилось в обломки. Взорвалась ёмкость из нержавеющей стали или банка, как её называли, помещённая в бетонированный каньон глубиной более восьми метров, полная отходов, которые накапливались при изготовлении начинки для атомных бомб.