Солнце больше солнца (СИ)

Один гость лёг у печки на пол, захрапел. Остальных стол ещё долго не отпускал. Наконец рассвет всех застал спящими: кого на полу, кого - на составленных в ряд стульях.

Маркел Николаевич, ушедший на свою койку, встал первым и, убедившись, что ни вина, ни водки не осталось ни капли, выставил три припрятанных поллитровки "москвича". Грусть гостей, покидающих благословенный дом, была скрашена полным до краёв стаканом, доставшимся каждому.

111

Не покидала дом Неделяевых, как её ни гнали, некая сила - чёрная, при белой зиме. Пухлый календарь отдавал листок за листком, а ни снадобья, ни горшок на живот не исцеляли Анюту. После очередного мучения рвоты она, еле отдышавшись, сказала Маркелу Николаевичу:

- Рвёт, и вроде всё вырвало, да не всё. Что-то ещё есть, и, если б это выблевать, стала бы здоровая.

Он не сомневался, какая у неё болезнь, и когда настало время, и больная, прижимая руки к верху живота, начала, сгибаясь, стонать от боли, подался к участковой врачихе. Та, осмотрев Анюту, пошла звонить по телефону в районную больницу. Как Неделяев и ожидал, жена в больнице не задержалась. Его предупредили, чтобы не говорил ей диагноз, назначили уколы от болей и отпустили домой, куда стала приходить девушка фельдшер с чемоданчиком, называемым балеткой, извлекать из него шприц, пузырёк со спиртом, вату.

Анюта, на чьих руках умерла от рака мать, всё о себе знала и, доживая в тихой покорности, не переставала благодарить за уколы - "не они бы, так как боль бы терпела?"

Маркел Николаевич, писавший сыну ранее о состоянии жены, написал об "итоговом моменте" и заключил письмо фразой: "Судьба у меня роковая". Положив карандаш, ибо чернилами он наносил лишь адреса на конверты, задумался над словом "роковая". С какой это стати он сам себя приговаривает? Стёр слово резинкой, решая, заменить ли его словом "печальная" или, скажем, "незавидная"? Выбрал последнее.

Сын ответил, что, когда найдёт подходящий вариант, то в городе, куда переедет, будет искать дом, который отец сможет купить, продав свой в Саврухе.

У Маркела Николаевича встрепенулась душа, надо было поделиться тем, что перед ним открывалось, и, оставив Анюту на Варвару, он облачился в тулуп, сел на мотоцикл, пустился трудной зимней дорогой к лесничему. Дмитрий Сергеевич стал угощать вином, в каком развёл мёд.

- Ну, как?

Друг, медленно, со смаком, высосав стакан, облизнул губы, восторженно произнёс:

- Вот это питьё так питьё!

После этого начал вздыхать, принял скорбный вид и, потирая рукой толстую шею, рассказал об Анюте. Борисов тоже стал скорбным, тоже вздохнул.

- Так оно протекает, - сделал философское заключение, вздохнул снова и налил из кувшина в стаканы вино с мёдом.

- Протекает, - в тон хозяину повторил Неделяев. - А там и моя очередь, - добавил упавшим голосом, глядя на друга в жажде опровержения.

- У тебя этой болезнью вторая жена берётся, а в одну и ту же воронку снаряд не попадает, - преподал Дмитрий Сергеевич. - Отметай не те мысли.

Маркел Николаевич в облегчении приложился к стакану, сердцу стало теплее, он рассказал о письме сына.

- Он у тебя с умом! - непритворно похвалил лесничий. - Я в этом году на пенсию выхожу, тоже думаю уехать.

- К сыну в Чкалов? - сказал друг и, вспомнив, что городу недавно вернули прежнее название, поправил себя: - В Оренбург?

Борисов помотал головой.

- Не туда. В старости хорошо жить на юге, где-нибудь у моря.

"Ишь ты, какой замах!" - сказал про себя Неделяев.

- Тебе легче - ты дом продашь и другой купишь, а я этого не могу. Дом не мой, его другому лесничему передадут, - посетовал Дмитрий Сергеевич. - Ладно хоть подкопил кое-чего, на домишко должно хватить.

Гость не скрыл усмешки:

- Будем надеяться, что хватит. Хватит, а? - и рассмеялся.

Лицо хозяина построжало.

- Трудное положение, не до смеха, - проговорил он со значением, и Неделяев мгновенно помрачнел.

За обедом говорили о том, что американцы запустили свой первый спутник, "а наш с октября летает", что американский бомбардировщик уронил водородную бомбу в океан у своего побережья, "и ведь не взорвалась, пакость", что над США разыгралась невероятная снежная буря с морозом под пятьдесят градусов, "полтыщи человек погибло".

- Не наше ли тайное оружие действует? - пошутил Маркел Николаевич и тут же подумал: "А вдруг и правда?"

Но мысль о тайном оружии вытеснили мысли об оружии уже известном, о том, чем оно обернулось, и в то время как он нёсся на мотоцикле домой, над лесными верхушками грезился горизонтально расположенный белопламенный диск.

112

Когда белый земной покров начал ветшать под вышедшим из дрёмы мартовским солнцем, тепло одетая Анюта стала в полдни выходить на крыльцо. Стояла, запрокидывая лицо к небу, упорно отказываясь присесть на вынесенную Варварой табуретку.

Если же Маркел Николаевич, приходя со службы обедать, заставал жену в комнате лежащей, она вставала с кровати так поспешно, как только могла, хотя он повторял:

- Да лежи ты, лежи!

Она смотрела ему в глаза:

- Успею я належаться.

В один день добавила:

- Ты дал мне жизнь увидеть.