Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

САНА. Так-то лучше.

НИКИТИН. Предлагаю сыграть свадьбу, как в старину, то есть после венчания в церкви сразу на поезд до Владивостока, а там в Японию. (Достает коробочку с перстнем.)

САНА. Какая прелесть! То есть медовый месяц провести в деловой поездке?

НИКИТИН. Одно другому не помеха. Уже по возвращении вы примете решение, какой род занятий выбрать, я приму любой ваш выбор.

САНА. Но на сцену-то я должна выйти сегодня.

НИКИТИН. После свадебного путешествия, что вполне естественно.

САНА. А когда свадьба?

НИКИТИН. В течение этой недели какой день вас устроит?

САНА. Что говорить, сногсшибательное предложение, что однако смахивает на произвол. А на это я отвечаю однозначно: нет.

Никитин смотрит на Василину с укором, словно это она его подвела; Василина и Сана меняются местами, а затем Сана уходит за кулисы.

Елена, Стас, Веснин догадываются, что произошло.

СТАС. Он сделал ей предложение?

ЕЛЕНА. Я навострила уши и все слышала. Речь шла о венчании в церкви и свадебном путешествии в Японию. Сана не взяла его подарка и ушла за кулисы.

ВЕСНИН. Она выбрала сцену, вместо замужества. В принцине это правильно.

Никитин встает, Василина удерживает его чуть ли не за руку.

ВАСИЛИНА. Игорь Сергеевич! Сейчас выступит Сана.

НИКИТИН. Я видел ее на сцене. Вы знали, что она выступает в ночных клубах стриптизершей?

ВАСИЛИНА. Это были выступления студенческого ансамбля, из которого и выросла «Альгамбра». Это уже настоящая профессиональная труппа, у которой есть будущее.

НИКИТИН. Если сфера шоу-бизнеса вам так близка...

ВАСИЛИНА. Вы предлагаете мне уйти?

НИКИТИН. Ну, вот, хорошего же мнения вы обо мне! Просто дайте мне время вернуться в свою колею. Продолжительная деловая поездка мне несомненно пойдет на пользу. Прощайте!

ВАСИЛИНА. Всего вам хорошего.

        ХОР ДЕВУШЕК
В сиянии огней Москвы-реки
Из тьмы летим, как мотыльки.
Огни Москвы - чудесная подсветка
Страстей ликующих отметка
Десятка мировых столиц
Свободы, счастья без границ.
И ночь восходит бесподобным светом,
Ликующим средь звезд приветом.
Играем сексуальность на показ,
То пляска страстная для глаз,
Вся нега пластики, без порно, -
Игра веселая бесспорно!
И сладость лучезарных битв,
И песнопений, и молитв.

Девушки едва одеты, но в их движениях грация и красота, что производит ошеломляющее действие на Веснина, Стаса и Елену, а на Василину - до слез.

Интерьер квартиры Весниных, с крышей, покрытой снегом. В гостиной накрытый стол. Веснин и Стас на ходу закусывают и прохаживаются.

СТАС. Как там у Шекспира: «Быть или не быть?» А дальше?

ВЕСНИН. Как! На гребне успеха ты задумался об уходе из жизни?

СТАС. Ты смеешься... Какой это успех!

ВЕСНИН. Участие на престижной международной выставке актуального искусства - разве это не успех для художника?

СТАС. Весь мой успех - это как на глазах у публики рассыпался мой «Шарманщик», превратившись в кучу проволоки и тряпья, а шарманка все издавала звуки песенки...

ВЕСНИН. Что говорить, ты не просчитался.

СТАС. Еще как просчитался. Не стану я больше этим заниматься.

ВЕСНИН. Возьмешься снова за кисть?

СТАС. Зачем? Шарманщик - это был я...

ВЕСНИН. Ну, да, самовыражение художника.

СТАС (словно пьян). Он развалился недаром. Я давно ощущаю в своих телодвижениях разлад... Иду по улице, вижу в сторонке: кто-то хоронится или хорохорится, чем-то неуловимо похожий на меня... А это бомж! Мой собрат! Я такой же нищий, как он, хотя ни в чем не нуждаюсь, относительно благополучен, но это видимость. Я бомж, который роется на свалке человеческой цивилизации и культуры.

ВЕСНИН (со вздохом). Это я давно тебе говорил.

СТАС. А я тебя не слушал, принимая тебя за совка. Кстати, как и твоя сестра.

ВЕСНИН. Сами вы совки. Все понятия извращены до полной противоположности. Олигархи выдают себя за демократов и так далее. Надоело!

СТАС. Вот видишь, ты тоже бомж.

ВЕСНИН. Да, если иметь в виду Советский Союз. Но Россия-то никуда не делась. Здесь моя Родина, здесь мой дом. Да, здесь ныне беспорядок, и мне неуютно. Но, знаешь, поэты во все века и во всех странах никогда не благоденствовали. Хуже, в России установилось самое непоэтическое время в ее истории, - величайшая разруха  в сознании людей и беспредел во всех сферах жизни и власти. Вот это терпеть - у меня нет уже сил, не хватает дыхания.

СТАС (с изумлением). Думаешь уйти?

ВЕСНИН. Когда надумаю, тебе не скажу. Еще последуешь за мной сдуру.

СТАС. А я скажу тебе. Надо же исповедаться перед кем-то, прежде чем как уйти из жизни.

ВЕСНИН. Ничего не говори мне. Ведь я  скажу сестре, и не удастся тебе разыграть из себя шарманщика.