Солнце мертвых

— Не знаю я! Ночью пришел весь разбитый. Лицо — в крови! Одежда с чужого плеча. Где был, не сообщает, только похохатывает. А чего веселится, не объясняет. Все загадками говорил. Мол, завтра обо мне весь город узнает. И водкой от него пахло. Ну, я ему сгоряча сковородником надавала. Так, вполсилы. Разок всего и стукнула. Короче, он спать завалился. А поутру я его будить кинулась, в магазин за постным маслом хотела послать. Не встает! Не встает, любезный мой! — вновь завыла старуха. — Лежит, будто ангел, и улыбается. Я его трясти. А он уж похолодел. «Скорую» кинулась вызывать! Куда там!.. Приехали, правда… Врач посмотрел. «Помер, — говорит. — Нам тут делать нечего». Вон оно как! Нечего! Ясное дело, был бы начальник, сразу бы забегали. А так… — Она вновь завыла.

— От чего он все же умер? — настойчиво спросил Казаков.

— От разрыву сердца! Сердце, видишь ты, разорвалось. Не выдержал, батюшка мой. Преставился в одночасье.

— А посмотреть на него можно?

— Нельзя. В морг увезли час назад. Приехали и увезли. Как же теперь?! Жить-то на что?! А хоронить?!

— Профсоюз поможет! — значительно сказал Казаков. — Пойдем, Андрей.

Лейтенант Копытов, все продолжение этого странного разговора стоявший молча и только изумленно таращивший глаза, со страхом посмотрел на своего начальника и тихо спросил:

— Я что-то не понял?

— А что тут понимать, умер он!

— Вы же говорили, что все в порядке. Никаких ран у него не было. Так, мелкие царапины…

— Эх, Андрюша! Я сам ничего не понимаю. Так не бывает. А впрочем… Она сказала: «От разрыва сердца». Человек немолодой. Кто знает! Нужно в морг ехать. К Кузьме… Все выяснится. Если действительно инфаркт…

— А если…

— Что «если»?

— Вы же говорили, что он вам рассказывал, как ночью блуждал по подземельям и его…

— Ну?

— В зомби хотели превратить!

— Да сказки все это! Пил где-то. По пьянке и примерещилось! Какие, к черту, зомби!

— А если действительно?

— Знаешь что? — капитан зло посмотрел на Андрея. — Хоть ты не сыпь мне соль на хвост. Правда… Неправда… Коли хотели его ухойдакать — почему же отпустили? По его словам, их там пятеро было. Неужели не смогли с ним справиться? Потом, опять же по его рассказам, он добирался до этой пещеры по каким-то лазам не меньше часа, а назад выбрался за пять минут. Допустим, он действительно что-то такое видел. Оживления, превращения…

— Он — единственный свидетель, поэтому его и убрали.

— На нем не было никаких следов значительных повреждений. Я сам его внимательно осмотрел, когда он в ванной комнате умывался. Царапин действительно много. Кое-где кожа содрана. Но ни ран, ни переломов не было!

— Чтобы его уничтожить, тем личностям не нужно физическое воздействие.

— Опять ты за старое! — капитан досадливо махнул рукой. — Едем в морг, но сначала заскочим в управление. Ведь отпускные я так и не получил.

Однако в управлении их ждали еще большие неожиданности.

Первым, кого они встретили, был майор Иван Фомич Кукарин.

— О! Мирон Захарович, — с преувеличенной радостью воскликнул он, увидев Казакова, — и молодая смена тут же, — небрежно кивнул он Андрею.

Вот уж кого не любил лейтенант, так это Кукарина. Да и большинство сотрудников, видимо, испытывали к майору те же чувства. Белобрысая голова с прической ежиком, постоянная усмешка в сочетании с колючими настороженными глазами с первого взгляда заставляли подозревать, что человек этот мерзавец и карьерист. Так в какой-то степени оно и было. Кроме всего прочего, майор славился педантизмом и цепкостью. Раскрываемость у него всегда оказывалась лучшей, но методы, которыми он пользовался, в лучшем случае можно было назвать сомнительными. Однако у него находились последователи.

Андрей несколько раз близко сталкивался с майором, а однажды даже работал под его руководством, и больше всего ему досаждала постоянная ухмылочка и мелкие уколы. Ну рассердился бы, отчитал по-мужски. Андрей против этого не возражал, но реплики типа «молодое дарование», «наш юный Мэгре» задевали больше откровенной грубости.

— Здорово, Иван Фомич, — без особого восторга произнес Казаков и хотел пройти мимо, но Кукарин придержал его за рукав.

— Ты всем нужен, Мирон Захарович, — проговорил он громким многозначительным шепотом.

— Я в отпуске, — равнодушно сообщил Казаков.

— Да, знаю, знаю… Однако возникла необходимость, тебя отзывают…Уже и домой посылали.

— Что еще за необходимость? Кукарин кисло улыбнулся.

— Убийство тут произошло, как раз по твоей части.

— Не понял?

— В гостинице иностранца укокошили, некоего Сенеку, приехал к нам с гуманитарной миссией. Скандал, понимаешь…

— Кого? — вытаращил глаза Казаков.

— Действительно, дурацкая фамилия, как у древнего римлянина, философа, что ли… Но фамилия настоящая, я документы проверял. И убийство какое-то зверское. Изрубили его, вроде, топором прямо в номере. Там все стены в кровище, словно на бойне. Так отослали, что живого места нет. Котлетный фарш, да и только.

— Ну а я тут при чем? — капитан уже взял себя в руки и попытался казаться спокойным.