Солнце перед ненастьем

ДРУЖЕСКАЯ УСЛУГА

Пропустив внука вперед, Мазан погасил фонарь, закрыл на щеколду сарай и, осторожно ступая по залитой водою земле, побрел к дому. Тем временем Залим уже добрался до крыльца, отворил дверь — и остановился как вкопанный. Мазан поднялся по ступенькам, внук посторонился, давая ему дорогу. «Нет, что бы ни говорили, а он вежливый, славный мальчик!» — с умилением подумал дед.

Яркий электрический свет ударил в глаза, старик зажмурился. Однако он успел заметить возле самой двери небольшую фигурку гостя; с одежды его ручьями стекала вода. И тут же раздался знакомый звонкий голос:

— Здравствуйте, дедушка Мазан!

Хасан? Да, конечно, он!

— О-о, вот, оказывается, кто к нам пришел! Да как же ты добрался в такой ливень?.. Залим, родной мой, смотри, у нас гость!

Мазан оглянулся — внука не было. Старик понял, что Залим уступил ему дорогу вовсе не из вежливости — просто не захотел встречаться с Хасаном. Выглянул за дверь — так и есть: Залим стоял на крыльце, прислонившись спиной к притолоке.

— Иди скорее, тебя ждет товарищ.

Залим нехотя вошел в дом и, не взглянув на Хасана, прошмыгнул в свою комнату. Мазан проводил его растерянным взглядом, покачал головой.

— Ну, сын мой, откуда ты к нам? — спросил он Хасана.

— Из дому.

— Ай-ай-ай, как ты промок! Сухой нитки нет. Ну можно ли выходить на улицу в такую погоду!

— Я принес Залиму его дневник и тетрадь по русскому языку. Он так торопился, что забыл их на парте. Я побежал следом за ним, да не догнал. А тут дождь. Думал — дома пережду, пока пройдет, а он вон как зарядил. Ну, я и решил — не растаю, не сахарный…

«Слава аллаху, значит, Залим не солгал, он действительно нечаянно оставил дневник в школе, — с облегчением подумал Мазан. — А уж что в этом дневнике, разберемся потом, когда уйдет гость».

— Зачем же обязательно сегодня? Отдал бы завтра, — сказал он Хасану.

— А уроки? — возразил тот. — Ведь задание на завтра записано в дневнике, — что бы Залим стал делать? И тетрадь по русскому здесь, к завтрашнему дню надо разобрать ошибки.

— Ты прав, сын мой, большое тебе спасибо! — растроганно поблагодарил Мазан. — Но ты, верно, продрог, как бы не простудился.

— Ничего, дедушка, я дома обсушусь.

— Не-ет, так мы тебя не отпустим. Дождик-то — слышишь? — снова льет. Сейчас мы что-нибудь придумаем… Невестка, пожалуй-ка сюда! — позвал он в открытую дверь кухни.

— Иду! — откликнулась Жантина.

Она вошла с большим подносом, уставленным блюдами, и начала накрывать на стол.

— Что нам делать с нашим гостем, невестка? — обратился к ней Мазан. — Он совсем промок.

— Сейчас я им займусь.

— А ты знаешь, кто он, этот герой?

— Знаю. Эх, дада, у нас в селении таких «дикорастущих» еще трое оказалось! Чтобы решить их судьбу, специальное заседание педсовета собирали. Родственники, у которых они живут, люди скверные, заставляют ребятишек работать от зари до зари, торговать на базаре, а то и воровать. Неплохо устроились — бесплатных батраков получили!

— Вот-вот! И у нас на собрании исполкома о том же говорили. Ничего, мы этих умников крепко прижали… Ну, а у тебя как дела дома? — спросил он Хасана. — Хагурина обещала больше не посылать тебя на базар.

— На базар она сама теперь ходит, — сверкнув глазами, отозвался Хасан. — И в школу пускает.

— А домашней работой тебя не очень загружают?

— Я должен помогать нашему дедушке — в огороде, в саду…

— Это справедливо, сын мой. Каждый человек обязан трудиться в меру своих сил, иначе нельзя.

Тем временем Жантина поставила на стол приборы и позвала Хасана в другую комнату. Оттуда он вышел в брюках и рубашке Залима.

— А теперь садись обедать, — пригласила Жантина.

— Спасибо, я не голоден.

— Что значит — не голоден! — прикрикнул на него Мазан. — Пусть даже ты сыт — в гостях от еды не отказываются. Садись-ка за стол!.. Залим, а ты что не идешь? — позвал он внука.

— Не хочется.

— Как так — не хочется? Где это видано, чтобы хозяин не ел при гостях?

Залим мялся в дверях своей комнаты. Суровый взгляд матери заставил его сесть за стол.

В семье Машуковых придерживались строгого правила — за едой не болтать. Мазан любил повторять услышанную им однажды русскую поговорку, — он и теперь не преминул сказать:

— В нашем доме, Хасан, существует обычай есть молча. Знаешь такую русскую поговорку: «Когда я ем, я глух и нем»? Ты понял, что я сказал?

— Понял.

— Ты хорошо знаешь русский язык?

— Не так чтобы очень хорошо, но, в общем, говорю.

— Еще бы ему не знать, он ведь городской! — ввернул Залим. В тоне его звучали завистливые потки.

— Верно, я и забыл, — сказал Мазан.

— Он в детском доме сколько лет прожил! — не унимался Залим.

— Ну хорошо, хорошо, — остановил дед внука. — А теперь ешьте. Только условие — ничего не оставлять на тарелках. Помните: недоеденный кусок — частица счастья. Будете каждый день оставлять хоть немного — прахом пойдет ваше счастье.

С обедом покончили быстро. Жантина ушла в кухню, налила в стиральную машину горячей воды, выстирала одежду Хасана, немного подсушила ее над плитой, затем включила утюг, чтобы окончательно все высушить и выгладить.