Солнце полуночи

Она слабо улыбнулась и соврала:

– Нет, что ты, было очень интересно.

– Ха! – угрюмо фыркнул я. – Да ты белая, как призрак, – нет, ты белая, как я!

Она медленно сделала вдох.

– Наверное, надо было закрыть глаза. – И ее веки сразу опустились.

– Не забудь в следующий раз.

Цвет ее лица менялся к лучшему, и мое напряжение рассеивалось по мере того, как розовели ее щеки.

– В следующий раз? – Она преувеличенно застонала.

Я рассмеялся, увидев, как нарочито она нахмурилась.

– Воображала, – буркнула она и выпятила нижнюю губу, округлую и пухлую. С виду она казалась удивительно нежной. Я представил, как она подается, сводя нас еще ближе.

Я встал на колени лицом к ней – нервничал, беспокоился, изводился от нетерпения и неуверенности. Стремление приблизиться к ней напомнило мне жажду, которая раньше управляла мной. Это стремление тоже было требовательным, не замечать его было невозможно.

Ее горячее дыхание коснулось моего лица. Я наклонился к ней.

– Открой глаза, Белла.

Она медленно подчинилась, взглянула на меня сквозь густые ресницы, потом подняла голову, и наши лица оказались на одном уровне.

– Пока я бежал, я думал… – Я осекся: не самое романтическое начало.

Она прищурилась:

– Надеюсь, о том, как бы не врезаться в дерево.

Я усмехнулся, она попыталась сдержать улыбку.

– Белла, глупышка, бег – моя вторая натура, о таких вещах мне задумываться незачем.

– Воображала, – повторила она на этот раз с большей убежденностью.

Мы отклонились от темы. Удивительно, как такое могло случиться, ведь наши лица были совсем рядом. Я улыбнулся, возвращая разговор в прежнюю колею.

– А думал я о том, что мне хотелось бы попробовать.

Я легко приложил обе ладони к ее щекам, не ограничивая свободу ее движений – так, чтобы она могла отстраниться, если захочет.

У нее перехватило дыхание, она машинально повернула голову, приближая свое лицо к моему.

За крошечную долю секунды я настроил и проверил все системы своего организма, чтобы быть полностью уверенным: ничто не застанет меня врасплох. Свою жажду я надежно держал под контролем, низведя ее до уровня наименее важной из физических потребностей. Я регулировал давление в кистях и руках выше запястья, а также изгиб торса, чтобы прикасаться к ней с легкостью тихого ветерка. Несмотря на то что эту предосторожность я считал излишней, я все же затаил дыхание. В конце концов, осторожность никогда не бывает лишней.

Она прикрыла глаза.

Я сократил и без того небольшое расстояние между нами и осторожно прильнул губами к ее губам.

Мне казалось, что я тщательно подготовился. Но чего я не ожидал, так это мощной вспышки.

Что же это за удивительная магия, если касание губ настолько могущественнее прикосновения пальцев? Не было никакой логики и смысла в том, что простой контакт конкретных участков кожи оказывал совершенно невероятное воздействие, более сильное, чем я ожидал. Казалось, новое солнце вспыхнуло там, где встретились наши губы, и все мое тело чуть не разлетелось в пыль, переполнившись его ослепительным сиянием.

На то, чтобы совладать с силой этого поцелуя, у меня была лишь малая толика секунды, и тут его магия обрушилась на Беллу.

Она ахнула, ее губы открылись под моими, лихорадочное дыхание обожгло меня. Руки обвили мою шею, пальцы запутались в моих волосах. Она притянула меня к себе, сильнее прижалась губами. Ее губы налились теплом, словно в них притекла свежая кровь. Открылись шире – это было приглашение…

Приглашение, которое благоразумнее отклонить.

Бережно, почти не применяя силу, я отстранил ее лицо от моего, удержал его на расстоянии, касаясь кончиками пальцев. Если не считать этого жеста, я сохранял неподвижность и старался если не игнорировать соблазн, то по крайней мере абстрагироваться от него. И отметил досадное возвращение некоторых реакций хищника – избыток яда во рту, внутреннее напряжение, – но все они были поверхностными. Несправедливым было бы утверждать, что полный контроль оставался за рассудком, в то же время это утверждение опровергала отнюдь не страстная тяга к корму. Другая, более приятная страсть держала меня в плену. Однако ее сущность не исключала необходимости умерить ее.

Лицо Беллы было и ошеломленным, и виноватым.

– Ох… – выдохнула она.

Я невольно подумал о том, во что вылились бы ее невинные действия всего несколько часов назад.

– Не то слово, – согласился я.

Она не подозревала об успехах, которых я добился сегодня, но всегда вела себя так, будто я полностью владел собой, даже когда это не соответствовало действительности. Наконец-то оправдав хотя бы частично это доверие, я вздохнул с облегчением.

Отстраниться ей не дали мои ладони, по-прежнему приложенные к ее щекам.

– Может, мне?..

– Ничего, – заверил я. – Терпимо. Подожди минутку, пожалуйста.

Я старался проявлять предельную осторожность, чтобы ничто не вырвалось у меня из-под контроля. Мышцы уже расслабились, прилив яда прекратился. Настоятельную потребность обнять ее обеими руками и продлить магию поцелуя отрицать было труднее, но я воспользовался опытом десятилетий, за время которых тренировался владеть собой, и сделал правильный выбор.