Солнце в лампе и тайна Коллекционера

– А когда он слёг с воспалением лёгких… Мы ещё смеялись. Как такое может быть? Пережить тропическую лихорадку и уступить обычному сквозняку. Знаешь, он радовался – признался, что так всегда и хотел: дома, в нашей постели, держа меня за руку.

Квентин закрыл глаза. Он давно не задумывался о том, чего желает от жизни. Сама жизнь представлялась ему невнятно, как в том тумане, который вчера утром опустился на улицы Лондона. Каким бы сложным, длинным или коротким ни оказался его путь, в эту минуту Квентин точно понял, как хочет умереть. В их доме, в их постели, держа её за руку.

Глава 4 – Прекрасный день

– Какой сегодня день, Оскар?

Квентин разлёгся на заднем сидении Роллс-Ройса и с глуповатой улыбкой уставился в потолок.

– Я полагаю, что прекрасный, сэр.

– Не стану спорить! – быстро навалявшись, Квентин вскочил и облокотился о водительское сиденье.

Оскар завёл мотор и посмотрел в зеркало заднего вида.

– Домой, сэр?

– Домой! – объявил Квентин торжественно. – Мне нужно побриться и переодеться.

Необходимость данных процедур и так была очевидной, но водитель был слишком вежлив, чтобы это демонстрировать.

– Ах, Оскар, – Квентин устремил нежный взгляд в никуда (то, что при этом он смотрел на торчащие из ушей волосы Оскара, было чистым совпадением). – Ты знаешь, любовь – это такая штука…

– Не знаю, сэр.

– Так послушай! Любовь сильнее обещаний. Кто-то обещает не влюбляться, но не в силах сдержать слово. А другой и не думает клясться в вечной любви, а она всё равно навсегда. Понимаешь?

– Нет, сэр.

Зато Квентин понимал – слишком много в последние дни.

– У меня к тебе будет несколько поручений.

Они свернули, Оскар тихо поцокал языком на менее умелых водителей вокруг, чем он сам, и отозвался:

– Да, сэр.

– Поедешь сейчас к ван Дейку и передашь, чтобы сегодня ко мне зашёл. Я распоряжусь, чтобы пропустили.

– К часовщику?

– К нему.

– Да, сэр.

Квентин закатил глаза, в очередной раз задумавшись о моратории на слово «сэр».

– Потом, – он сдержался, – вернёшься на Мун-стрит и отвезёшь миссис Флетчер в департамент.

– А вы, сэр?

– Я доберусь пешком, – Квентин потянулся – уже начал разминаться для прогулки.

Оскар чуть вновь не цокнул языком.

– Вы стали часто ходить пешком, мистер Грей, сэр, – заметил он с лёгкой ноткой претензии.

– Почему я не могу прогуляться? Смотри, какая чудесная погода! – Квентин указал на окно. Снаружи стояла типичная осень с моросью и промозглым ветром. – Свежий воздух, листья кружатся, птицы ещё не все на юг улетели.

– Желаете наблюдать воробьёв, сэр?

Квентин промолчал. Отчего-то нередко так случалось, что в их спорах последнее слово оставалось за Оскаром.

Почти два часа спустя Квентин вошёл в здание БДУРМС с замёрзшими ушами, мокрыми носками, но в отличном настроении. Так совпало, что большинство работников прибыли одновременно с ним, и лифт был заполнен людьми.

– Доброе утро, – Квентин раздал несколько приветственных кивков. – Роб, как твой насморк? Миссис Финниган, очаровательное жабо! Джонсон. Герр Шмидт. Миссис Флетчер.

– Мистер Грей.

Почти не создавая коллегам неудобств, Квентин протиснулся к Джейн и незаметно взял её за руку. В тесноте среди сумок и распахнутых пальто никто не мог заметить нарушения этикета, но Квентин опасался, что его выдаст улыбка.

– А вы знаете, как мой сын называет департамент? – вдруг спросил Джонсон. – БДЫЩ!

Все дружно рассмеялись.

Лифт останавливался на этажах, люди выходили и желали хорошего дня. Когда вышла Джейн, ладони Квентина стало холодно. Скорее бы вечер…

Но день, как нарочно, тянулся бесконечно.

Ближе к обеду Софи сообщила, что снаружи ожидает господин ван Дейк. Она могла и не утруждаться, потому что шаги гостя Квентин услышал и узнал, как только тот ступил в коридор. Старый, но добротный паркет раньше не знал, что может скрипеть; дверная рама, которую проектировали вместительной – мало ли, какой гоблин наведается – удивилась, когда гостю пришлось пригнуться.

Эдвин ван Дейк был человеком весомых достоинств. Если бы за объём, занимаемый телом в пространстве (в ширину и высоту), приходилось платить налог, ван Дейк бы разорился. Костюмы для него шили исключительно на заказ, причём отмерять ткань приходилось сразу четверым помощникам портного. А раз в сезон он отправлялся к подножью горы Бен Балбен, где в поселении великанов подыскивал себе обувь.

Квентин вышел навстречу и пережил опасное для жизни рукопожатие. Удивительно, как эти пальцы толщиной с баварскую сосиску управлялись с крошечными стрелочками и шестерёнками.

– Эдвин, как же я рад! Давно мы с тобой не виделись!

– Сам не мог прийти? – пробурчал ван Дейк. – Знаешь ведь, как много у меня работы.

Возможно, он имел в виду, как тяжело ему выбраться из-за стола.

– У меня тут есть нечто любопытное, – подмигнув, Квентин запер дверь на ключ и предложил Эдвину расположиться на диванчике под окном. – Тебе понравится, но я не хотел выносить это из здания.

– Это?