Солнце в лампе и тайна Коллекционера

– Если ваша милость желает узнать о здоровье сына, – она сложила руки на коленях и тоже уставилась на них, – то врач сказал, что с Квентином всё будет в порядке. Рана серьёзная, но не смертельная. А врач очень хороший.

Она прислушалась, но ни радостного возгласа, ни даже вздоха облегчения не последовало.

– Как вам это удалось? – спросил граф. Реплики были заготовлены им заранее, ответы собеседника не учитывались.

– Что удалось, сэр?

– Вы уехали…

– Как вы и просили.

– Вы уехали и всё равно умудрились испортить ему жизнь.

Джейн открыла окно и пальцем подозвала к себе водителя-дворецкого.

– Достаньте мне сигарет, любых, – она сунула в нерешительно протянутую руку шиллинг. – Если можно, скорее. Благодарю.

Граф мысленно осудил современные нравы. Наверняка! Говорить вслух не позволяло воспитание, а бормотать себе под нос – гордыня.

– При всём почтении, ваша милость, – Джейн села боком и уставилась на чеканный профиль, – Квентин сам испортил… выбрал свой жизненный путь. Если он не захотел следовать вашему сценарию, то дело тут, простите, не во мне.

Граф снизошёл до усмешки и на полдюйма повернул голову.

– С прошлой нашей встречи вы отрастили зубы, мисс Олдридж.

– А вы – больше седых волос, сэр.

Из прошлой встречи Джейн помнила мало слов – они слились в монотонный гул, – но много слёз. Когда вымок платок, Джейн вытирала их ладонями, но слёзы не заканчивалась и всё текли по щекам.

– Вы ради него вернулись в Лондон?

Ответ ещё не прозвучал, а в интонации уже слышалось недоверие.

– Нет, сэр, – оправдала ожидания Джейн.

– И всё же вы рядом с ним, – констатировал граф с неким упрёком. – Собираетесь ли вы рассказать моему сыну всю правду о себе?

Джейн вздрогнула. Конечно, он знает. Подготовился. Ради этого, наверное, и приехал.

– А вы собираетесь подняться в палату? – спросила Джейн.

– Не собираюсь.

– Боитесь Серую леди?

Вернулся дворецкий. Окно ещё было открыто, поэтому он вежливо постучал по крыше и передал Джейн пачку «Палл-Малл». Джейн тихо поблагодарила.

– Тогда я передам Квентину, что вы были здесь и справлялись о его здоровье, – пообещала она.

– Не стоит этого делать.

– Но сэр, ему важно знать, что вам не всё равно!

Граф Хэлброк наконец повернул голову и посмотрел на неё. В глубине его холодных глаз промелькнуло сожаление, но причиной тому могло быть всё, что угодно.

– Мне, – он подал знак, и дверь рядом с Джейн открылась, – всё равно.

***

Никогда ещё Квентин не лежал в постели так долго. Дни перестали измеряться часами, а превратились в череду из обедов и осмотров на светло-сером фоне. Серые стены, серая постель, серые тучи за окном. Квентин уже стал забывать, какие ещё бывают цвета, и мечтал увидеть любой кроме оранжевого.

Единственным развлечением этих дней были визиты. Миссис Фитцджеральд, его экономка, два раза приносила по кастрюле жирного домашнего бульона. Она везла горячие, замотанные в одеяло кастрюли на заднем сидении Роллс-Ройса, и Квентин отчаянно надеялся, что по пути Оскар не наезжал на кочки.

Артур Блэкмор лично зашёл спроситься о здоровье. Он был впечатлён, узнав, как Квентин рисковал жизнью, чтобы раздобыть для него столь желанную волшебную лампу.

Лучший часовщик Лондона сам не пришёл (не любил больницы), но прислал мальчишку-помощника сообщить Квентину, что «всё готово и выглядит изумительно». Уже вечером того дня явился Оскар и доложил, что некая картонная коробка, перевязанная ленточкой, была успешно доставлена им от кабинета мистера ван Дейка прямиком мистеру Блэкмору.

– Мистер Блэкмор остался доволен? – спросил Квентин, доедая остатки бульона.

– Да, сэр, – Оскар кивнул. – Он разрезал ленточку, открыл крышку и заглянул внутрь со смесью чувств на лице, которые я, сэр, если позволите, охарактеризовал бы как удовлетворение и жадность. Мистер Блэкмор просил передать вам, что уговор в силе.

– И я больше ничего не должен?

– Нет, сэр, но если вам что-нибудь понадобится в будущем, мистер Блэкмор с радостью заведёт новую учётную тетрадь. Так он сказал. Сэр.

Ну нет, отныне никаких тетрадей.

Детектив Бейкер неоднократно радовал пациента своим присутствием: сочувствовал, допрашивал. Квентин чистосердечно сознался в убийстве колдуна и соглашался на заключение под стражу, но от него отмахнулись. Колдун напал первым (как следует из показаний надёжных свидетелей – неоднократно), мистер Грей защищался и вообще сильнее пострадал.

Квентин не настаивал. От него как от больного со свежезашитой дырой в животе было мало толку в поимке всяких коллекционеров, так что Бейкер эту тему пока не затрагивал.

Ещё заходил посыльный и вручил Квентину карточку: белую, с рамочкой и вензелем Хэлброков. На обратной стороне было пожелание скорейшего выздоровления, для которого потребовалось меньше слов, чем для перечисления всех имён и титулов отправлявшего.

Джейн навещала его однажды. Они почти не разговаривали, даже не целовались. Что-то сломалось. У Квентина было столько вопросов, но он смог задать лишь один:

– Ты хочешь мне что-нибудь рассказать?

Джейн побледнела, и это послужило ответом правдивее, чем её тихое «нет».

***