Солнце в окнах

Повесив трубку, Элька почувствовала облегчение, двумя разговорами с людьми меньше. Положение в котором оказалась редко болеющая Эля, было настолько необычном, что ставило в тупик. Она никогда не просила о помощи. Даже после похода к психологу, это не изменилось. Ей не помогло. Мысль о том, что она может быть кому-то обузой, тратить чьё-то время, выглядеть или казаться беспомощной, вызывало настолько непереносимое чувство, то на вопрос психолога «а почему – нет?», Элька неожиданно для себя горячо возмутилась. «Знаю я этих бедняжек, «слабых», «беззащитных», актрисы больших и малых театров! Раздающие задания направо и налево, уверенные в том, что окружающие живут, что бы их выполнять! Ну, разумеется! Ни у кого же нет планов, кроме как подчиняться их капризам и приказам! «Слабый» пол! Как же, «слабый»!» – она осеклась тогда, не желая дать волю ярости, поднимающейся из груди и перехватывающей горло. Психолог попросила продолжать, но Элька помрачнела и замолчала. Эта ярость не была для неё тайной за семью печатями. В детстве ей капризничать не разрешалось, а младшая сестра только и делала, что надувала губы по любому поводу. Однажды Элька глубоко заснула, зачем-то перед этим заперев дверь в спальню, и не слышала, как взволнованная мама долго стучалась. А когда проснулась и открыла замок, то получила трёпку за то, что «врала и прикидывалась, актриса!». С тех пор слово «актриса» стало для неё однозначно ругательным. «Да нет! Конечно, я попрошу, когда буду уверена, что этот человек мне настоящий друг, или когда будет ну очень сильно надо, или когда…», – утешала себя Эля. Но в жизни это «когда» – никогда не наступало, отодвигаясь до неопределённых времён и ситуаций.

Кофе был выпит, откладывать мысли о возникшей проблеме дальше было некуда. Элька уныло задумалась о бухгалтерии. Накоплений у неё не было, от зарплаты осталась сумма, на которую можно было жить примерно месяц, если экономить. Репетиторство? Преподаватели брали учеников для подготовки в ВУЗы и художки обычно осенью и потом занимались с ними до лета. Символические алименты выглядели скорее насмешкой. Бывшего мужа, просить – не вариант, ей сразу вспомнились те считанные случаи, когда она обращалась к нему после развода. Иногда ей казалось, что сумей он убить её без последствий – не сомневался бы не минуты. Да чёрт с ним… И всё-таки, надо что-то быстро придумать. Оплату квартиры надолго отложить не удастся. Отодвинув мысли про займы и кредит куда подальше, Элька решила хорошенько подумать ещё раз. «Не может быть, что бы я ничего не придумала… Раньше всегда получалось! Что-то вчера уже было про деньги… А, Марго говорила… говорила… продавать свои картины. Приятно, конечно, помечтать! Но не легче ли продать, например, недавно купленный телефон, пользоваться пока старым. Сколько он там стоит? Нет, не вариант».

В одном отношении Маргоша безусловно права, пора бы уже что-то предпринять, для увеличения своих доходов. Они с сыном жили на съёмной квартире, выбранной как удачный компромисс между сносной ценой, наличием двух комнат и не слишком мерзким видом из окна. Жильё им сдавала бойкая приземистая женщина с громким голосом и наигранным смехом, Ирина. Ничего плохого о ней Элька сказать не могла, возможно, потому, что ни разу не задерживала квартплату, не заливала соседей и вообще была образцовым арендатором. Как она отреагирует на просьбу подождать с оплатой – было неизвестно.

Эля опять почувствовала грусть. Бывшие одноклассники один за другим покупали квартиры и машины, ездили заграницу. Институтские тоже не отставали, если кто-то из них и снимал скромную квартирку, то в Париже. Неужели она так и будет всю жизнь жить на съёмных квартирах и сводить концы с концами?! Сказать по правде, этот вопрос не особо волновал Элю в обычное время, но это время не было обычным.