Солнце в воротах храма. Япония, показанная вслух

Та Пещера Тысячи Будд состояла из семнадцати комнат. И шестнадцать из них были открытыми, а семнадцатую нашли не сразу, это был тайник. Нашёл и откопал его даосский монах Ван Юаньлу. И когда туда приехал Марк Аурель Стейн, этот монах очень долго присматривался к странному европейцу, прежде чем выдать ему эту тайну. Но в итоге всё-таки решился – и открыл для пришельца вход в «святая святых». За бешеные по тем временам деньги – 1300 фунтов стерлингов. По признанию самого сэра Стейна, он заплатил монаху, не будучи уверенным, что вся эта история достоверна. Но шестое чувство подсказывало ему, что всё происходит не зря. И лишь ещё полгода спустя, когда Сутра была доставлена в Лондон и проверена на подлинность ведущими учёными Британской библиотеки, великий этнограф понял, что интуиция его не подвела.

Можно представить, сколько в это было вложено кропотливейшего труда. Это же первые века! Никаких механизмов в помощь, человек чуть ли не на ходу придумывает – как же всё это поудобней выгнуть, как склеить все эти листы в единый рулон почти 5 метров в длину и 30 сантиметров в ширину? А там ведь не только сам текст напечатан, но ещё и рисунки с Буддой, перед которым сидит монах Субхути, задающий Будде вопросы, – и уже ответы Будды, собственно, и становятся текстом Алмазной сутры…

Почему же древние изобретатели печатных технологий решили первым делом издать именно эту сутру, а не что-либо ещё?

Дело в том, что Алмазная сутра – основополагающий текст буддизма Махаяны. А Махаяна тогда считалась религией-новшеством, первой религией Древнего Мира. В которой, например, женщины приравнивались к мужчинам, что само по себе действительно было эволюционным сдвигом в мышлении. Огромный скачок человеческой мысли вперёд, который энтузиасты того времени и хотели зафиксировать «на века». Ничего удивительного, что именно эта сутра и стала первой на свете печатной книгой.

Ну, а чтобы создавать такие вещи и дальше, необходима была бумага. Лёгкий материал, на котором буквы сохранялись бы долго, и который достаточно просто изготавливать в больших количествах.

К тому времени многие цивилизации ломали голову, на чём же сохранять свои главные мудрости, и чего только не перепробовали. И глиняные горшки, и металлические пластины, и панцири черепах, и даже лопатки китов. Но всё это было громоздко, дорого и труднодобываемо.

Да и, что говорить, много текста на таких поверхностях не напишешь! Это сейчас у нас цифры, гигабайты-терабайты – целые библиотеки умещаются в одной-единственной флешке, болтающейся на брелоке для ключей. А вспомним, с чего это всё начиналось: сколько и чего в нашем босоногом детстве вмещала первая дискета? Одну любимую книжку? Две песни? Несколько фотографий?

Та же проблема бередила лучшие умы и 2000 лет назад: как в маленький объём уместить побольше знаний, навыков, человеческой памяти? Достаточно долго – вплоть до позднего Средневековья – люди писали на коже животных, чаще всего – овечьей. Причём к этой идее – изобретению пергамента – приходили во многих культурах, даже не сговариваясь. А уже параллельно всё популярнее становился папирус, хотя и у него находились недостатки – и делать сложно, и хорошие ингредиенты можно было достать далеко не везде.

Собственно бумага впервые появилась у китайцев. Сегодня официально считается, что первую бумагу изобрёл ещё в 105 г. н. э. чиновник и политик Цай Лунь. То есть, скорее всего, сам-то он, как человек важный, изобретал её у себя в голове, а параллельно гонял подневольных ему людей, чтобы они всякими экспериментами добились нужного результата.

И вот из старых рыболовных сетей, тряпок и соломы появилось то варево, из которого стало возможным сделать эти листы. Уже тогда они были достаточно долговечными. Но технология эта совершенствовалась год от года, век от века. И уже в V–VI вв. пришла к японцам вместе с новым изобретением – ксилографией, то есть способом печати на деревянных оттисках.

Таким образом, японцы встретились с китайской бумагой в период На́ра – тогда же, когда «импортировали» буддизм. И точно так же, как буддизм, принялись дорабатывать её – подлаживать под себя, исходя из своей японской дотошности. Такое уж неуёмное свойство у этих людей, которые никак не могут успокоится на своей вечно трясущейся земле. Постоянно надо придумывать, как выживать.