Солнцестояние, или Мало-Александрийская история

Адольф Шикльгрубер, избранный в лидеры немецкой нации демократическим путём, всем нутром осознавал унизительную участь своего отечества из-за «Гатчинского мира». Ещё в юности накопил он множество неудач, в том числе непопадание в Венскую Академию Изобразительных Искусств. Так что претерплённое унижение личное служило ему неким резонатором и усилителем ощущения униженности всех соотечественников. А поскольку при зачатии своём от супругов, бывших в близком родстве, едва избежал он участи нескольких старших детей, умерших во младенчестве, двигало им предчувствие великой удачи и в делах государственных. Он видел в том какую-то мистическую истину. К тому же, обладая творческой натурой, Адольф, подобно всей немецкой нации, преуспел в изготовлении механистических изобретений. Его общественная деятельность велась на машинный лад. Возникала необходимость найти механизмы для возвышения страны и показать всему миру, на что она готова подниматься без удержу. Взялась нужда придумать особые национальные скрепы для осуществления задуманного. А задумка у несостоявшегося художника была поистине титанической: создать такое геополитическое художественное полотно, от вида которого всякий человек теряет способность что-либо критиковать. В Германии как колыбели всяческих «кунштюков», создалась безупречно отлаженная государственная машина, она сумела одолеть всех и вся. Да тут ещё сосед за Альпами давно вынашивал возрождение великой Римской империи. Почему бы не воссоединиться с ним, а затем поглотить? Взяв кисть исключительной отечественной нации, и окунув её в палитру фашизма, он начал писать собственную картину под условным названием национал-социализма. В свой творческий талант он запустил ещё магические методы отечественной и индийской практики, ухватив на вооружение глубокий исторический пласт арийского мира. Замечательное выдавалось художественное полотно, где в центре его композиции восседала именно нация немцев-изобретателей. Это деловитая нация, она создаёт технический прогресс во всех отношениях, не исключая психику. Технически здоровая нация. В здоровой нации здоровый машинный дух. Механика в ней отточена до совершенства. Ей чужд любой паразитизм. Техника того не приемлет, отсекая без какого бы ни было аналитического взгляда на вещи. А способ избавления от паразитов для механистического мозга один: уничтожение. Паразитами названы те, кто ничего не производит, а своим делом считает высасывание крови у здоровой и воистину знающей дело нации. Таковыми назначались евреи и цыгане. Одни подсели на кровеносную финансовую систему, другие – попрошайки, мошенники и воры. Кроме того, заявляя о себе как об исключительности, выходит нужда иметь рабов, исполняющих всякую низкоинтеллектуальную и грязную работу. В Европе нашлись и они: всякие галлы, бриты, славяне, угро-финны. Композиция картины, её пропорциональные соотношения, – всё укладывалось в одну гениальную мысль. Народ воодушевился. Германия начала излечиваться от результатов минувшей войны и готовила себя к вселенской миссии по наведению машинного «нового прядка».

Однако воодушевление охватило не всех. И, что показалось бы странным, именно высокоинтеллектуальные умы покидали эту новую державу. В большинстве – представители тех слоёв населения, коих назначили «паразитами». Но не только. Исходили иные. Среди них оказался Людвиг Мис. Его идеи прозрачности и свободы не сыскали себе места на родине. Он ещё ведь пятнадцать лет назад придумал стеклянный небоскрёб со свободной планировкой. Затмил бы своего учителя, назвавшего его выскочкой, раз и навсегда. Но здешняя почва не была приспособлена для взращивания такого видения архитектуры. Она и теперь далека от него. В своём отечестве свобода и прозрачность не нужны. Истинное течение времени обошло его стороной, оставив там остров торжества насилия и бесчестия, одетый в густые заросли идейного и экономического процветания. Надо подаваться в Америку, в очаг и плавильный котёл свободного видения мира.