Солнцеворот желаний

– В сладкой жизни полно шипов и кольев, не правда ли? – мягко ответила она, поворачивая голову ко мне. Было заметно, что Фейрис давно искала подтверждение собственным догадкам. И в этом была причина ее признания.

– Я не уехала, а сбежала, – она как-то неопределенно мотнула головой, а потом горько улыбнулась. – Есть такая игра… искусство обольщения, – патетически воскликнула женщина, запрокидывая голову, подставляя лоб редким снежинкам. – Некоторые девочки просто рождаются с этими навыками, другие осваивают под руководством сестер, подруг и матерей. К равновесию уже знаешь, что и как делать. Как себя вести, как подать и что говорить, – она вновь ухмыльнулась, вспоминая. На ее щеках появился румянец, и Фейрис подняла руки к лицу. – Я была щедро одарена этим талантом. А еще имела острый язычок и красивую внешность. Такая комбинация запоминается. И родители быстро догадались, к чему это может привести. Родители всегда знают, из какого теста слеплены их дети. Беда в том, что не всегда удается уберечь дитя, – она погрустнела.

– Селеста Каргат, ты должна знать, что собой представляют Каргаты. Хотя что-то мне подсказывает, что ты понимаешь, о чем я говорю. Догадываешься, что именно тогда произошло, и почему я так спешно уехала из столицы после скоропалительной свадьбы, – кэрра коснулась оголенной шеи, на которой красным отпечатком виднелся небольшой шрам.

По глазам было видно, что она хотела рассказать историю целиком, но остановилась, ограничившись лишь намеком. Женщина боялась довериться мне. Особенно сейчас.

– Единственная причина, почему я здесь, – это мои дети. Вернее, сын, которому пришла повестка. И увеличение налоговых сборов, за снижение которых бьется муж, Амори. Мы богаты плодородными полями и скотом. Наши земли называют житницей Каргатского королевства, и сегодня из-за грабительских налогов она пустеет.

Мне нечего было сказать. Разумеется, я знала об увеличении налогов, чтобы оплатить войну. Знала, что это сильно бьет по королевству, но мне казалось, что есть какие-то ресурсы, запасы, королевская казна, в конце концов!

Я испытала неловкость. Теперь я лучше понимала, почему Фейрис вообще взялась помогать. Не спорю, у женщины были и благие намерения, но главным образом она хотела помочь сыну избежать отправки на войну. И снизить налоговую ставку.

Что может быстрее вызвать сочувствие, как не схожее прошлое? Она уколола меня историей о девушке, столкнувшейся с насилием. Через сопереживание попыталась влезть в душу, чтобы тем вернее выполнить свои желания. Кэрра Амори еще много чего говорила, но теперь, когда я смотрела на ее слова под другим углом, то замечала покровительственные нотки, за которыми скрывалось намерение использовать меня.

От разочарования разболелась голова, и я быстро откланялась, памятуя о более важных делах.

* * *

Жизнь – это как бесконечный бег с препятствиями. Я стала чаще задумываться, почему все так резко ускорилось, что даже минуты не осталось на то, чтобы оценить пройденный путь. И чем дальше, тем быстрее.

За эти месяцы я поняла, что нужно двигаться. Бездействие опаснее любого неосторожного движения, так как оно равнозначно беспомощности. Отсутствию ответственности за себя. А если не можешь отвечать за свою жизнь, рано или поздно найдется тот, кто примет решение за тебя. Я знаю это, ведь неоднократно попадалась в эту ловушку. Как благородная кэрра, чья задача – стоять за спиной мужа.

Ошибка классического воспитания. За прошедшие месяцы я видела самые разные его результаты. И катастрофа случалась на обоих концах шкалы. Мой выпуск во всех смыслах выдался особенным. Кирнан, Милан, Кали, я и, наконец, Анка Асколь. Кто бы нас предупредил, что жизнь одинаково больно бьет и богатых, и бедных, и умных, и глупых.

Вопрос лишь в том, кто после удара сможет подняться.

* * *

Накануне королевского дня рождения я корпела над бумагами, дописывая распоряжения насчет приюта. Составляла рекомендации для кэрры Фейрис Амори, список утвержденных учителей и согласованных ремонтных работ в будущем детском доме. Мне хотелось завершить это дело до того… неважно, до любого исхода следующего дня.

Заранее подготовив стопку писем для всех, с кем работала и вела дела последние два месяца, я, высунув язык и заколов карандашом волосы, расписывала детали, стараясь ничем не выдать своего настроения. Не хотелось уходить не попрощавшись. И не отдав долги.

Кандира Мойер все-таки дала согласие на развод Милан и пообещала все организовать после моего отъезда. Надеюсь, девушка действительно этого хочет, ведь ее родители вряд ли обрадуются.

После собора навестила Клычка. Мне больших трудов стоило не показать, что я знаю об Артане, а мужчина ничем не выдал своей информированности. Только предупредил, что скоро все изменится.

Повинуясь бунтарскому духу, я исцелила его ногу. Как и думала, болезнь не перекинулась на меня. Так что остается только гадать, что тогда пошло не так. Памятуя о собственном недомогании, все прошедшие дни я ограничивала себя во всяких вредностях, чтобы к знаменательной дате быть во всеоружии.