Соло

— Ленке же наш отец, по сути, отчим, но она всегда его папой называла. В четырнадцать лет на новый год она попросила папу сделать ей еще один подарок и разревелась, всех нас напугав… кое-как выдавила, что очень долго об этом думала и попросила его удочерить ее. Ты же на моих днях рождения видел нашего отца, он всегда серьезный и с виду суровый мужик. А тогда у него глаза на мокром месте были. Я его таким один раз в жизни видела. Ну, может, что-то подобное было, когда Макса с роддома забирали, я плохо помню… А тогда он Лен обнял, сказал: «конечно, доченька»… — голос дрогнул и я, прокашлявшись, проглотила подкативший к горлу ком. На выдохе мрачно произнесла, — и когда такие съемки… я не могу, блять. У меня в голове не укладывается. Вот не сам факт что отчим с ребенком… у меня не укладывается то, что я слышала эту историю не один раз, в ней просто имена меняются. — Невесело усмехнулась, повернув лицо и посмотрев в непроницаемые голубые глаза, — так что с проецированием я согласна, но ваша тревожность безосновательна, Глеб Алексеич. Мой папа адекватный человек, что, оказывается, редкость, и меня это просто очень удивляет.

Глеб, улыбнувшись уголком губ, только собирался что-то сказать, но его взгляд метнулся к Абрамовой, вышедшей из дверей. С красными глазами. Глеб, убито вздохнув, покачал головой:

— Еще одна. Так, Катерины, сейчас сопли утираем, отвозим технику и по традиции в бар. Мне тоже продезинфицировать душу надо, так что сегодня я вас не просто сторожу, а собутыльничаю.

***

Поздним вечером пятницы я, затащив свое измученное последним рабочим днем тело через порог, только собиралась в одиночестве и наконец-то долгожданной полной и самое главное — безлюдной тишине отпраздновать начало своего отпуска, как обнаружила незамеченный пропущенный вызов от Ланга.

Перезвонила и как только Матвей принял звонок, я слегка оторопела от откровенного наезда в его голосе:

— Ты чего не здороваешься?

— Привет. — Не скрывая неприятного удивления, произнесла я.

— Очень вовремя. — Протяжно хохотнул Матвей. — Я сейчас из «Спаркса» вышел, смотрю, ты в такси садишься. Рукой махнул, ты посмотрела как на дурака, дверь закрыла и укатила.

— Меня не было в «Спарксе», я только с работы домой зашла. — Достав бутылку вина из холодильника и отставив ее на стол, поволоклась в ванную. — У меня на следующей неделе лазерная коррекция зрения. Хочешь со мной? Тебе тоже надо, судя по всему.

— В пятницу вечером дома? — Матвей пропустил мою шпильку мимо ушей и беззлобно фыркнул, — стареешь, Яскевич. Давай к нам. Ты знаешь, где «Спаркс»? На углу Московской и Пар…

— Нет, спасибо, у меня сериал стынет. — Зевнула, вяло стягивая с себя вещи.

— Сейчас, подожди, — произнес Матвей, когда кто-то позвал его на заднем фоне, — Кать, я перезвоню, окей?

Отозвалась безразличным согласием и сбросила звонок. После прохладного душа жизнь показалась не таким уж бренным гадством, а после глотка вина даже вполне себе ничего. Потрындев по телефону с Абрамовой и уговорившись завтра прикатить к ней и помочь с монтажом, я включила сериал, который шел мимо меня. Осознала это через двадцать минут и все-таки решила поработать. Зайдя в кабинет канала, посмотрев статистику и новые комментарии, где пользователи делились опытом перекликающимся с историями героев, едва не ушла в депрессию. Поспешно закрыла видеохостинг и зашла в инсту.

Там тоже ничего интересного не было. Разве что пост от девчонки, на которую я была подписана, потому что она классный визажист. Сегодня решивший порассуждать на мейнстримовую тему — об абьюзивных отношениях. В комментариях полилось стандартное гипертрофированное гавно про тяжелое детство, жестоких людей, побитых постсовком родителях и подобной чуши. Сейчас модно быть травмированным, это стало поощряться. Особенно в сети. Там нередко можно встретить подобные кружки по интересам, где люди восхищаются друг другом, меряясь травмами и рассказывая свои истории «слома», когда любимый парень без повода красочно в задницу послал/мама в детстве рюкзачок не купила и этсетера. Утрировано, конечно, но суть примерно такова. Когда имеешь дело с действительно травмированными людьми, хочется сказать тем интернетным модникам с псевдотравмами, мол, дорогие нытики, абьюзивных отношений/родителей у вас нет, вы просто дебилы. Но не скажешь, потому что тут же налетят с вилами, факелами и визгом про обесценивание чужих проблем. Я как-то пробовала. Отписавшись от визажиста, от нечего делать зашла на профиль Матвея, чтобы посмотреть обновления в холиварах.

Мне всегда казались сомнительными те мужики, которые заводят аккаунт в этой соцсеточке, если этот аккаунт нужен им не для работы, бизнеса, или человек не творческой профессии.

Но инсту Матвея я любила, хотя он вел ее точно не для бизнеса. Да и «вел» громко сказано. Публикации по пальцам пересчитать, и по ним сложно точно понять кто он и чем занимается, но посты к ним сражали мое сердце.

Пролистав в самое начало, к самому первому его посту, усмехнулась, прочитав: