Соло

— Дело не в этом. — Отрицательно покачал головой Матвей, взяв бутылку вина и немного плеснув его в мой бокал. — Мне важны рациональные отношения, когда человек понимает, что независимо от обстоятельств, от количества бабла, он не должен забывать реальное положение вещей. Я дал Яну хороший старт и мне было достаточно того, что он это знает и умудряется не забывать, хотя ему очень хочется. Если бы Сокольский в себя поверил и начал выделываться, то я либо закрыл, либо отобрал бы компанию. — Так вот в чем причина смерти инвестиционной шараги и федерального розыска прошлого компаньона Матвея, что некоторой скукой сейчас заключил, — так что моя совесть тут чиста. Более того, я искренне рад, что его амбиций и сил все-таки хватило на то, чтобы зарегистрировать дата-центр в Сингапуре. Угадай, чья именно это была идея и как изначально Сокольский к ней отнесся, начав ныть о сложностях регистрации, о больших рисках, о штате, который не менее сложно будет переводить, и о том, как много бабла на это все потребуется?

Я, отпив вина, промолчала, глядя в сторону, улыбнувшись, согласно кивнула. Ибо да.

Да, нельзя не отдать Лангу должное — в том, что я и еще одиннадцать человек чуть меньше чем через год кардинально поменяют обстановку, — в этом заслуга Матвея. Если бы не он, то, во-первых, фирма бы так не расцвела и не набрала такие обороты, а во-вторых, у таких как я не было бы таких возможностей и перспектив. Он не дал рыбу, он дал удочку, и, слава богу, что Сокольский, в руках которого была эта удочка, додумался делать такое же тестирование со штатом, когда перебирал кандидатов, кидая им неожиданные техзадания и наблюдая за качеством, сроком исполнения и поведением кандидата, прежде чем он объявил нам, что организация расширяется и модернизируется. И он уже знает тех, кому будет предложено продолжить работу в Сингапуре.

Матвей негромко хмыкнул, пригубил кофе и произнес:

— Так что за Яна ты слишком сильно печешься. — Едва заметная пауза и почти неуловимая, но крайне недобрая нотка в последующей ровной интонации, — что, кстати, любопытно.

Очень резанул такой тон и я, еще не совсем уверенная в том, что реально продиктовало подобную постановку предложения, оповестила о простой истине:

— Я его уважаю. Он хороший руководитель и человек неплохой.

— Открою тебе секрет: деньги его немного подпортили, но это заметно только при близком общении. Одна из причин, почему мне стало скучно. Впереди замаячил примитивный сценарий деградации человека, почувствовавшего бабки в руках и не понимающего, что дальше будет только хуже — изменятся ценности, взгляды, приоритеты и мотивация, он сам поменяется полностью и далеко не в лучшую сторону. Лучше рвать контакты и расходиться в бизнесе на этом этапе, иначе ничего хорошего из этого не выйдет, потому что с терпением, у меня, к сожалению, бывают осечки. Но, повторюсь, то, что Ян слегка парит над землей, заметно при тесном общении, так что ты в нем не разочаруешься. Верно?

— Мы исключительно в рабочих отношениях, так что верно, не ревнуй. — Съязвила, но он слегка склонил голову вперед и испытывающее прищурился, тем самым вызвав у меня сначала оторопь, а затем злость, — Матвей, ты серьезно? Ревность? — с откровенной прохладой осведомилась я. Он молчал и смотрел, что еще сильнее напитало раздражением и напрочь смело относительно спокойную и неплохую атмосферу на моей кухне. Глядя на него в упор, твердо обозначила, — мне это очень не нравится. Я хочу, чтобы ты ушел.

Как и всякий раз, когда был обозначен заступ за мои личные границы, после которого у меня для него уготовлен прощальный пендель, Ланг тотчас останавливался. Расслабленно поднял руки в корявой пародии на сдающегося, и с ленивой усмешкой сообщил:

— Всё понял, принял, больше не повторится. Не выгоняйте меня, пожалуйста. — Я равнодушным кивком указала на выход и Матвей, перестав страдать херней, опустил руки и серьезно произнес, — я даю слово, Кать. Извини.

Оценивающе глядя на него, поднесла бокал к губам. В едва уловимом, но все же уловимом напряжении серых глаз мелькнуло эхо облегчения, когда я, прокатив вино на языке и анализ в мыслях, все же продолжила беседу:

— Фирму ты у Яна не забрал, но забрал Вику.

— Забрал. — Кивнул он, а по губам мимолетная малохарактеризуемая усмешка, прежде чем явно нарочито иронично продолжил, — с другой стороны, это хорошо для Яна, узнавшего о том, что он рогоносец раньше, чем он все-таки поставил печати в паспорта. Потом с расставанием могло выйти сложнее.

— Боже, он ей предложение делал? — опешила, вглядываясь в ровную прохладу глаз. О чем думает — загадка, что думает именно об этом — еще большая, однако, то, что здесь хитиновый панцирь где-то дал трещину, я уловила отчетливо, хотя он с совершенно непроницаемым лицом кивнул, что да, дескать, Ян делал Вике предложение и что здесь такого? — Она согласилась? — уточнила я. Матвей снова кивнул, что вызвало у меня скотский восторг такой чужой подлости напополам с бело-пальтовым возмущением, — Ланг, да ты свинья!