Соло

Алекс, конечно, пока ещё не ходит, но весьма активно ползает. Он научился слезать с большой кровати, подползая к краю задом и отправляя вперёд сначала ножки, потом тяжёлую попу, вцепившись ручонками в покрывало и мигрируя на пол вместе с ним. Этот необыкновенно полезный навык открыл перед ним широчайшие возможности. Настолько обширные, что всё, что выдвигается и распахивается, вроде дверок шкафов и тумбочек, пришлось привязать и заклеить, дабы избежать обрушения и разграбления. Но и без них мир для сына оставался полным тайн и неожиданных открытий.

Сегодня, например, на него с подоконника падал цветочный горшок, лишь в последнюю секунду внезапно изменивший траекторию полёта. Потом был перевёрнутый горячий чайник, острый ножик на кухне и двухчасовые поиски ребёнка, вдруг исчезнувшего с радаров всех троих воспитателей в замкнутом пространстве дома. Так что к моменту моего возвращения из города Пат истерично заявил, что он больше не может, Ба сослалась на головную боль, а Жанна просто отрубилась на кровати.

– Ну вот, одни мы с тобой остались, – продолжаю вещать я чудо-ребёнку, внимающему с необычайной серьёзностью. – А знаешь, сынок, давай я поделюсь с тобой жизненным опытом.

Я уселся в кресло, удерживая Ала перед собой столбиком, и продолжил.

– На свете много важных вещей, сын, но некоторые из них важнее прочих, ибо дают возможность радостно заниматься остальными. И самая главная задача любого мужчины – найти свою, правильную женщину… да… – я задумался ненадолго. – И что в этой связи я хочу тебе сказать, сынок – не будь, как я! Не трать своё время, начиная поиски с блестящих красоток, столь сильно увлечённых собой, что на тебя им банально не хватит времени. Ну, сначала, конечно, стоит поступить учиться. И профиль вообще не важен, образование ты когда-нибудь и потом получишь, так что выбирать надо тот ВУЗ, где много девочек. И вот тут не повторяй моих ошибок, выбери сразу самую скромную девчонку и, быть может, тебе повезёт, как и мне. И в твоей жизни тоже будет смысл.

– Макс, – сквозь сон бормочет Жанна, переворачиваясь на бок и зевая. – С кем ты разговариваешь?

– С Алексом, – говорю и предвкушаю. Вот сейчас начнётся. Ну, вот, вот… Сейчас!

– Макс, ему же только шесть месяцев, – котёнок снова сладко зевает и утыкается носом в подушку.

– А-а… И-и-ах-ха, – обиженно начинает Лекс и крутит головёнкой, на которой уже появились настоящие чёрные волоски. Я уже говорил, сын всегда очень чутко реагирует на маму, которая сейчас так неосмотрительно обнаружила себя, подав голос. Испортила всю маскировку.

– И-и-и-а-а-а-а, – с надрывом заходится Алекс, и я его понимаю – он же слышал, она не спала, ну, и как так? Самому иной раз хочется так же.

Рот Алекса изгибается грустной скобкой, а личико морщится под градом воистину крокодильих слёз.

– Ну ладно, иди сюда, – зовёт нас… нет, это она Ала зовёт, мама. – Макс, давай его сюда.

Я опускаю сына на кровать возле Жанны, которая уже расстегнула ворот домашнего свободного платья, обнажив одну грудь. Алекс жадно впивается ртом в её розовый сосок, а я отворачиваюсь, мучаясь ревностью от этой вопиющей несправедливости. Как-никак, я познакомился с ней первым! Нет, даже подумать боюсь её снова коснуться, слишком сильны ещё воспоминания о событиях шестимесячной давности. А вот Ал не боится, поэтому… как там говорят? Дорогу смелым!

– Пока вы кушаете, я схожу, вымоюсь, – предупреждаю жену, вытаскивая из шкафа полотенце. Да, они уже объявили мне сразу по приезду, что стопили сегодня баню, и все втроём намылись.

Выхожу из дома в задумчивости, быстро прохожу по тропинке между сугробов к маленькой старой баньке.

Тогда, шесть месяцев назад, наша семья почти раскололась. Из-за взаимного непонимания и обид. После чудесного, но местами ужасного возвращения Жанны я не был уверен, что мы сможем остаться вместе, сохранить нас.

Как оказалось, о том, что тенебрис является по ночам, знали и Ба, и Пат. Промолчали, но выделили мне ночные часы для дежурства. Так и не понял, на что они рассчитывали? Что мы благополучно изувечим друг друга, может, даже убьём? Ну, на Пата долго злиться я не смог, это всё равно, что злиться на самого себя, но с Ба не разговаривал больше месяца. Могла бы хоть объяснить, что под влиянием мощного стресса от родов и просто потому, что пришло время, организм Жанны переродился, но не совсем правильно, с частичной утратой самосознания (то есть, котёнок напрочь забыла, что она человек). Я потом узнал, что такое взросление у тенебрисов называется «войти в полную силу». Но про ребёнка помнила, и именно инстинкт матери вернул её в дом. И эти двое знали, видели, как я мучаюсь, и молчали. Нет, я зря простил обоих…

Я с ума сходил от того, что мог её убить. Ясно, что выбора у меня, по сути, не было, она бы разорвала мне горло, но я ударил Жанну, будучи в сущности. Мог и убить, и покалечить. Нам просто повезло, что всё обернулось просто обмороком.

Жанна же винила себя. В очередной раз меняя мне повязки на плече и левой руке, она чуть не плакала при виде страшных ран.