Соловей Разбойник, остров Буян и Крым

Кроме того, «при разборке Троицкого храма было разобрано и находившееся близ царских врат царское место, присланное из Москвы царем Михаилом Феодоровичем 1 июля 1613 г. в память его воцарения в этом храме. Царское место было сложено в кладовую, в которой и хранилось в продолжение 117 лет, до 1767 года, когда, по случаю посещения города Костромы и Ипатьевского монастыря Императрицей Екатериной II, оно было вновь собрано и поставлено в храме на том месте, где и ныне находится» [315:и2].

Итак. Годуновский собор взорвали в 1649 году. Фактически здание рухнуло. Своды и стены упали. Богатые церковные двери переломаны. Поступил царский приказ получившуюся груду обломков разобрать и на этом месте возвести новый собор. Якобы взрыв порохового склада произошел случайно.

Мысль о том, что Романовы взорвали Троицкий собор из мести, направленной против Годуновых, возникла у людей давно. По той причине, что была, как мы теперь понимаем, совершенно естественной. И приходила в голову многим. Недаром комментаторы всячески убеждают нас, будто «мести не было, мести не было...». Например, пишут так. «Примечательно также, что Алексей Михайлович не разрешил взять за образец для нового храма Преображенский собор московского Новоспасского монастыря, в подклете которого покоились многочисленные останки его ближайших родственников, принадлежавших к боярского роду Романовых, в том числе и его знаменитой бабки инокини Марфы (К.И. Шестовой-Романовой). Это решение было весьма продуманным и дальновидным, поскольку исключало возможное истолкование строительства нового Троицкого собора как своего рода «ДЕМОНСТРАЦИЮ ПРЕВОСХОДСТВА» НАД «ПОВЕРЖЕННЫМИ» ГОДУНОВЫМИ, которые были погребены в Ипатьевском монастыре рядом с Троицким собором и в его подклете.

МЫСЛЬ О ДИНАСТИЧЕСКОЙ МЕСТИ ДЛЯ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА БЫЛА СОВЕРШЕННО НЕДОПУСТИМА — вслед за своим отцом, царем Михаилом Феодоровичем, он относился к Годуновым с христианской терпимостью: допускал их к управлению государством, а также разрешал им погребать в Ипатьевском монастыре умерших родственников царя Бориса и строить на свои средства новые здания в обители. Образцом для нового монастырского храма, по решению Алексея Михайловича, стал кафедральный Успенский собор ГОРОДА ЯРОСЛАВЛЯ, перестроенный несколькими годами ранее — в 1644 году» [315:и3].

Картина понятна. Месть была, но возводить на «годуновских развалинах» собор-символ Романовых было бы уж слишком откровенным торжеством «победителей». Поэтому, на месте взорванного ордынского собора со старыми символами, надписями и фресками, решили изобразить нечто подобное старому Успенскому собору Ярославля. Еще помнили, что Ярославль был старой столицей Руси-Орды. Впрочем, как нам сообщают, собор Ярославля тоже «перестроили» в 1644 году. Скорее всего, Романовы и там уничтожили все следы ордынского прошлого.

Царское место в новодельном Троицком соборе Ипатьевского монастыря «восстановили» только через 117 лет (!), в середине восемнадцатого века. Не торопились. Вероятно, это новодельное Царское место тоже сильно отредактировали. Могли вообще изготовить заново, «чтобы все было правильно». Конечно, убрали «неправильные» ордынские изображения и надписи.

9. Роскошные позолоченные двери ордынского собора. Прежде чем взорвать Троицкий собор, их, скорее всего, аккуратно вынесли, как и другие ценности. Поэтому они хорошо сохранились.

В годуновском Троицком соборе были три роскошные позолоченные двери с многочисленными изображениями и надписями. Они датируются XVI веком. Мы уже цитировали романовские документы, согласно которым эти двери были «совсем переломаны» при взрыве 1649 года. Было бы неудивительно. Ведь своды и стены собора рухнули. Так что недаром сообщают, будто двери были разрушены. Но тут неожиданно обнаруживается, что ДВЕРИ УЦЕЛЕЛИ. Более того, две из них были потом опять помещены в романовский новодел — Троицкий собор, а третья дверь сегодня выставлена в музее Ипатьевского монастыря.