Соловьиная песнь (СИ)

Мэри стало страшно. Не хотелось умереть так глупо, правда уж лучше от руки Мясника. Вот бы он оказался тут. Уильям Каттинг мог спугнуть негодяя одним своим видом. А если бы он убил мелкого разбойника, защищая честь Мэри? «Боже правый, какая честь?! В тебе заговорили любовные романы. Ты видела Билла, он не из тех благородных разбойников, дикарей, имеющих чувство совести и чести». Ни того, ни другого у Короля улиц не было. Хотя нет, честь, пожалуй, была, своя, изощрённая. Но насчет совести все было ясно.

Итак, фигура приближалась. Мэри спрятала нож за спиной, будто бы просто остановилась передохнуть, хотя, наверное, незнакомец видел лучше нее в этом мраке и заметил движение. Мужчина приблизился, остановился. Это был парнишка лет двадцати. Светлые сальные волосы свисали из-под кепки, голубые глаза выделялись на фоне бледного лица. Молодой человек был худым, но немощным точно не выглядел. Он внимательно осмотрел девушку, так же глядящую на него в упор. Она боялась упустить момент нападения.

— Вы местная, так ведь? — спросил подошедший.

— А Вы не местный? — с недоверием и злостью ответила Мэри, пытаясь отпугнуть прохожего грубостью. — Идите своей дорогой.

— Я иду, мисс. Мне просто казалось, что женщинам опасно ходить по таким темным улочкам одним ночью.

Это была угроза или сочувствие?

— Чего Вы хотите?

— Может быть, мне проводить вас до дома? У вас растерянный вид, мисс. Вы заблудились?

Почувствовав прилив дерзости, вызванный достаточно теплыми словами парня, развязавшими ей язык, Мэри самодовольно процедила:

— Я не потеряюсь на улицах родного Нью-Йорка. Переживайте за себя, юноша, а я — не новорожденный котенок, у меня есть когти, я могу за себя постоять.

Она назвала его юношей, хотя, быть может, была даже младше. Да, скорее всего, так и было. Прохожий пожал плечами, вид его выражал легкое недоумение. Слова девушки слишком уж противоречили ее облику.

— Как скажете, мисс, — сказал он и пошел дальше.

Когда незнакомец проходил мимо, Мэри всмотрелась в его профиль. Парень был курносым, а в глубоко посаженных глазах вопреки внешнему виду читалось что-то непростое. Несмотря на проявленное дружелюбие по отношению к ней, он вызывал у девушки смутное беспокойство. Под личиной бедного юноши с выступающими скулами крылись большие намерения, взгляд его был тяжел. Мэри окликнула уходящего:

— Вы ирландец?

Он удивился, брови его красноречиво поднялись. Парень ответил:

— Я родился в Нью-Йорке. Но мой отец был ирландцем. Как вы поняли? У меня ведь нет акцента…

— Я хорошо разбираюсь в лицах, — гордо ответствовала Мэри, не добавляя ничего более.

Она ликовала, попав в яблочко. Действительно, был у нее такой талант. Она определяла национальности на глаз, запоминала лица на долгие годы. Иногда Мэри даже рисовала портреты, ей очень нравилось передавать бумаге живость человеческих физиономий. Она запомнила этого ирландца, а он, по всей видимости, запомнил ее. Девушка пошла дальше по улицам, надвинув на склоненную голову чепец, чтобы никто не смог узнать ее.

Мэри без происшествий вернулась домой, пошла было к парадному входу, но, вспомнив, что это привлечет внимание служанки, перелезла через заборчик и многозначительно посмотрела на окно. Слезть было еще просто, теперь же вишенка на торте — как попасть обратно? Никак. Она не была каторжником, умеющим лазать по стенам или опытным вором-домушником, акробатом, артистом цирка. Шансов у нее, прямо скажем, не было. Помявшись немного, девушка вернулась к главной двери и попыталась открыть ее. Не тут-то было, Дэйзи уже закрыла дом. Мэри обреченно застонала, ведь получалось, что все ее предыдущие шаги, предпринятые для того, чтобы скрыть свой уход, оказывались бессмысленными. «Вот такая она, жизнь. А ты думала?» — съехидничал голос в голове. Пришлось взяться за дверной молоток и хорошенько постучать. Мэри услышала шаги.

— Кем бы вы ни были, уходите, иначе я позову полицию! — послышался голос из-за двери.

— Это я, Мэри. Как Вы могли не заметить, что я выходила в сад?!

— Что? — удивилась служанка. — Но я не слышала…

— Вам, тетушка Дэйзи, стоило бы повременить со сном. Вы напугали меня этой закрытой дверью, — ворчливо процедила Мэри, на деле готовая прыснуть со смеху.

Женщина отворила дверь.

— Боже мой, как же я могла… Но клянусь Вам, госпожа, я не спала!