Сома-блюз. Романы

- По-моему, триста пятидесятый «Мерседес», - сказал Бене. - Водитель, наверно, видел, как тот человек нырнул под стоящий автомобиль, и поэтому направил свой «Мерседес» прямо туда. Он ехал, наверно, со скоростью километров сорок, и врезался в стоящий автомобиль. Не помню, какой марки - «Опель», по-моему. «Опель» от удара вылетел на тротуар, а человек в соломенной шляпе остался лежать на мостовой, точно черепаха, с которой содрали панцирь. Кстати, шляпа с него уже слетела. Когда он под машину прятался.

- Белокурый, в кожаной куртке - похоже, довольно дорогой, - вставила Фабиола.

- Несколько секунд он лежал, приходил в себя. Потом, наверно, увидел, как первая машина, «Порш», развернулась, потому что вскочил на ноги и бросился бежать. И все бросились бежать. Там было человек десять. Кое-кто вышел из кафе, посмотреть, в чем дело. Эти две машины погнались за ними. А потом, не помню уже как, машины оказались на площади Сен-Габриэль.

- Они выехали на тротуар, когда преследовали того, белокурого, - сказала Фабиола.

- Вы ведь знаете эту площадь, инспектор? Там еще посредине кафе, а рядом газетный киоск. Так вот, машины принялись кружить по площади, а на самой площади находится скверик со скамеечками. Так себе скверик, всего несколько платанов. И автобусная остановка. Тот человек туда и забежал. На площади были еще люди, но машины не обратили на них никакого внимания. Они попросту сбивали их с ног, потому что старались добраться до того, белокурого. Прямо как ковбои, пытающиеся отделить одну корову от стада! Знаете, как в кино показывают. Они гонялись за ним, а он убегал, петляя между скамейками. А они неслись напролом и здорово покорежили машины. Но белокурый не терял мужества. Он попетлял между скамейками, а потом улучил минуту и попытался удрать через бульвар. Тут-то они его и достали!

В это время подошел жандарм, отдал честь инспектору и сказал:

- Вот, сэр. Я нашел эту штукуя кармане куртки убитого. И передал Фошону записную книжечку в кожаном переплете.

- Пригодится, - кивнул Фошон, убирая книжечку в карман.

- И вот это, - продолжал жандарм. - Убитый держал ее в руке.

Он протянул Фошону маленькую зеленую бутылочку из чего-то, похожего на нефрит.

ГЛАВА 4

- А, Хоб! Рад вас видеть.

Фошон, как всегда, был одет безупречно и старомодно. Круглое лицо инспектора выражало абсолютную серьезность. Тонкая нижняя губа говорила о сдержанности, полная нижняя - о страстности, а может, о пристрастии к обжорству. Маленькие карие глаза были проницательными и, казалось, светились изнутри.

- Не могли бы вы опознать одного человека? - спросил инспектор.

- А почему я?

- Потому что он иностранец и, похоже, живет на Ибице.

- С чего вы взяли?

- Что он иностранец? У нас есть его паспорт. Он англичанин. А что до Ибицы - у него с собой была соломенная сумка с вышитой надписью «ИБИЦА». А на шее у него был платок - похоже, испанский. И рубашка тоже испанская.

- Между прочим, на Ибицу каждый год приезжает не меньше миллиона туристов.

- Возможно, он постоянный тамошний житель, как и вы.

- Там тысячи жителей, инспектор, и большую часть из них я не имею удовольствия знать. Ладно, если хотите, могу взглянуть.

- Был бы вам очень признателен.

- Что у вас тут, дорожное происшествие? - спросил Хоб, только теперь заметив поспешно устанавливаемое полицейское заграждение. - Послушайте, если это не особенно важно - можно, я не буду на это смотреть? Сегодня вечером мне полагалось готовить чили, а если я правильно понимаю, то, что находится в этой «Скорой», совершенно испортит мне аппетит!

- Я думаю, Хоб, что для частного детектива вы слишком брезгливо относитесь к крови, - заметил Фошон. Инспектор говорил по-английски очень правильно, без малейшего акцента и весьма образно, но все-таки сразу было заметно, что он иностранец.

- Может, вам покажется странным, - ответил Хоб, - однако даже американским частным детективам не слишком-то нравится бродить по колено в крови.

- «По колено в крови»… - задумчиво повторил Фошон. - Красиво сказано! Словно у Шекспира. Ладно, все равно. Идемте, Хоб. Это действительно важно.

Труп перенесли на тротуар и накрыли зеленым брезентом. Рядом стояли двое полицейских с дубинками на поясе. Начинало накрапывать. На брезенте бисером блестели капельки влаги. В воздухе висела вонь солярки и бензина. Сгущался туман, дождь с каждой минутой становился сильнее. Фошон постоял, раскачиваясь на каблуках, потом наклонился и выверенным жестом отвернул брезент.

Труп принадлежал белокурому мужчине лет тридцати пяти - сорока Белая рубашка без галстука, грудь заляпана грязью и кровью. Желтовато-коричневые брюки, белые кроссовки. На шее - толстая золотая цепочка. Хоб наклонился, чтобы получше рассмотреть ее. На цепочке висела золотая монета с дырочкой. На монете были вычеканены два леопарда, готовящихся к прыжку. Наконец Хоб перевел взгляд на лицо. Оно было разбито, но узнаваемо.

ГЛАВА 5