Читаем Сомнамбула полностью

Серебряные деньги ничего не стоили — вопреки рассуждениям ученых мужей серебро нисколько не освежало и не напоминало воду. Особо ценились зеркала и их осколки. Женщины подвешивали их у рта и собирали влагу в маленькие костяные сосуды. Мальчишки охотились за песчаными жабами и вынимали у них из-под языка мешочки с мутной жидкостью. Самые отчаянные ели сырых улиток, в которых соли было больше, чем воды.

Все золото города находилось в храме. Из него собирались выплавить огромную рыбину и спустить ее в море, но желающих работать с раскаленным металлом не нашлось. Только судьи и сборщики налогов исправно выполняли свои обязанности, пересчитывая мнимые деньги и разрешая несуществующие конфликты. Согласно новому законодательству, одним из самых тяжких преступлений считались слезы и болтовня; плачущий единодушно осуждался за растрату общего достояния.

Молодые мерли как мухи. Легче всего приходилось старикам, высохшие тела которых позволяли обходиться без воды по двое-трое суток. Они присматривали за жилищами. Брошенный дом быстро заселяли любопытные существа, которые бродили по комнатам и принимали вид понравившихся им предметов. Нежить встречалась и на улицах. В западной части города, оставленной еще прошлым летом, можно было встретить девушку с одной половинкой лица или стаю гигантских ворон, а следы на песке заполнялись радужной маслянистой жидкостью, медленно испаряющейся и наполняющей улицы зловонием. Потерянные дома ежедневно закрашивались на плане города; мертвая волна подкатывала к сердцу и втыкала в него копья перечеркнутых улиц.

Жрецы не покидали храма, они ждали Вопроса. Ответ был давно готов и умещался в одном слове.

В тот день все оставшиеся в живых собрались в храме и заперли двери. Идти было некуда, надеяться не на что. Когда Вопрос наконец прозвучал, люди не поверили своим ушам и некоторое время молчали. Потом раздался рев нескольких сотен голосов, снаружи им ответили раскаты грома. Брызнули цветные стекла, засочились стены, под крышу скользнули облака, забили хвостами змеи, разрываемые водой изнутри; песок сжимался, уходил вниз, превращаясь в морское дно, увлекая за собой постройки с колониями нелепых существ. Море стремительно наступало, люди бежали к воде, бросались в нее совершенно счастливыми и выныривали где-то на краю грозы, куда не проникает ни ветер, ни громогласный хохот богов.

* * *

Он лично наблюдал за каждым этапом строительства.

Каменщики давно привыкли к тому, что он расхаживает, хлопая мантией, под навесными люльками, пробует пальцем цемент и шумно интересуется назначением опорных конструкций, как бы испытывая будущую акустику купола. Наместник разглядывал скелет потолочных перекрытий, полукруглую сетку, похожую на перевернутое гнездо. С волосами, белыми от каменной пыли, он выходил наружу, на площадь, чтобы увидеть, насколько выросла за день внешняя стена. Иногда ему поручали поднести известки, приняв сверху за своего. При других обстоятельствах это была верная смерть, но теперь он, пожалуй, мог бы подтащить ведро к лесам, однако вовремя вспоминал о том, кто он такой, и просто поднимал голову вверх. Говорящий наказан и впредь будет внимательней, если его на месте не задушит страх.

Ему казалось, что мастера веселы сверх меры и работают с прохладцей, перебрасываясь шутками, которые злили его, потому что были смешными. Живописца он тоже недолюбливал за то, что тот, повиснув вниз головой на лесах, не отвечал на расспросы, зажимая в зубах испачканные голубым кисти. «Разве вы не понимаете, — бормотал наместник, меряя шагами недостроенный портик, — что вы — всего лишь орудие. И я тоже орудие. Я — мыслящий инструмент. Я здесь для того, чтобы спасти этот проклятый город и всех вас, вместе взятых». Он остановился и одернул себя. Спасись для начала сам.

Сегодня он видел странный сон. Тяжелые хлопья снега падали на крыши домов, сияло солнце, миндальные деревья в цвету роняли белые лепестки на снег, на месте центральной площади появилось круглое озеро, по нему плавали пустые лодки, а на дне пульсировал голубой ключ, разветвляясь на подводные рукава.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука