Читаем Сомнамбулы: Как Европа пришла к войне в 1914 году полностью

Решения о конкретных военных мероприятиях, принятые на этих двух встречах, вызывают особое недоумение. Во-первых, частичная мобилизация, оговоренная Сазоновым и Янушкевичем и затем принципиально утвержденная на встрече 24 июля, была крайне непрактичной и потенциально опасной процедурой. Даже частичная мобилизация, представлявшая прямую угрозу для Австро-Венгрии, неизбежно, согласно логике австро-германского союза, вызывала контрмеры со стороны Берлина точно так же, как частичная мобилизация Германии против России неизбежно вызвала бы контрмеры со стороны Франции, независимо от того, решила бы Германия начать мобилизацию на своих западных границах или нет. И если эти контрмеры были бы приняты, приграничные районы, в которых не проводилась мобилизация, стали бы вдвойне беззащитны, как и правый фланг южной группы армии, которая осуществляла мобилизацию против Австрии. Пространство для маневра, создаваемое частичным характером мобилизации, было, таким образом, в значительной степени иллюзорным. Еще большую проблему создавало то, что у России просто не было плана частичной мобилизации. Отдельного графика мобилизации для войны против Австрии не существовало. Текущий режим планирования, известный как График мобилизации № 19, представлял собой «единое целое, по принципу все или ничего», и в нем не делалось различий между двумя противниками[1476]. Различия в плотности населения в разных округах означали, что большая часть армейского корпуса опиралась на резервистов из других мобилизационных районов. Более того, некоторые армейские корпуса в районах, граничащих с Австрией, были предназначены, в случае полной мобилизации, для развертывания в той части польского выступа, который граничил с Германией. Как будто всего этого было недостаточно, мобилизация, ограниченная только некоторыми секторами, нанесла бы ущерб чрезвычайно сложным механизмам железнодорожного транзита в зоны концентрации и через них. Таким образом, импровизация с частичной мобилизацией только против Австрии была бы не только рискованной сама по себе, но и поставила бы под угрозу способность России осуществить переход к полной мобилизации, если в этом впоследствии возникнет необходимость[1477].

Ввиду этих проблем удивительно, почему вообще всерьез обсуждался план частичной мобилизации. Почему Сазонов настаивал на нем? Можно понять теоретическую привлекательность некоей промежуточной меры, которая, казалось, предлагала нечто не столь вызывающее, как полная мобилизация, которая неизбежно спустила бы курок эскалации и привела к континентальной войне. Сазонов, несомненно, помнил зимний кризис 1912–1913 годов, когда армия наскоро осуществляла план временной мобилизации против Австро-Венгрии. А как гражданское лицо в среде, где военная экспертиза ревностно охранялась, а отношение военных и гражданских были не слишком теплыми, Сазонов, который был печально известен неумением разбираться в военных вопросах, возможно, не мог предложить ничего лучше. Он явно получил крайне неудачный совет от начальника Генерального штаба Янушкевича, человека очень скромных способностей, который все еще не до конца освоился в стратегических вопросах, пробыв в должности всего лишь пять месяцев. Янушкевич, скорее придворный, чем солдат, никогда не нес службы в полевых условиях, и его повышение, которое, как говорили, вызвало всеобщее удивление, вероятно, было больше результатом привязанности к нему императора, чем его военной квалификации[1478]. Но даже после того, как его подчиненные – профессиональные офицеры из служб генерального штаба – и уже даже сам Янушкевич указали на абсурдность плана частичной мобилизации, Сазонов не собирался от него отказываться. Возможно, он полагал, что ему нужно иметь возможность предложить царю альтернативу полной мобилизации; возможно, он надеялся, что частичной мобилизации будет достаточно, чтобы убедить австрийцев и немцев отступить. Возможно, с другой стороны, он надеялся с помощью предложения о частичной мобилизации поставить царя в положение, из которого выходом будут только реальные действия. Последнее предположение состоит в том, что эта неопределенность предполагает некоторую разобщенность в высших эшелонах российской исполнительной власти, и это впечатление подкрепляется тем фактом, что царю было позволено добавить к плану частичной мобилизации Сазонова Балтийский флот, хотя это делало бессмысленным заявление министра иностранных дел о намерении избежать ответной мобилизации Германии[1479].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советская внешняя разведка. 1920–1945 годы. История, структура и кадры
Советская внешняя разведка. 1920–1945 годы. История, структура и кадры

Когда в декабре 1920 года в структуре ВЧК был создано подразделение внешней разведки ИНО (Иностранный отдел), то организовывать разведывательную работу пришлось «с нуля». Несмотря на это к началу Второй мировой войны советская внешняя разведка была одной из мощнейших в мире и могла на равных конкурировать с признанными лидерами того времени – британской и германской.Впервые подробно и достоверно рассказано о большинстве операций советской внешней разведки с момента ее создания до начала «холодной войны». Биографии руководителей, кадровых сотрудников и ценных агентов. Структура центрального аппарата и резидентур за рубежом.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Иванович Колпакиди , Валентин Константинович Мзареулов

Военное дело / Документальная литература
Ищу предка
Ищу предка

Это рассказ о загадках далеких тысячелетий, о «белых пятнах» древнейшей истории, о необыкновенных событиях, участниками которых были наши прапрапра… бабушки и дедушки…10 тысяч веков назад странное двуногое существо, схватив в руку громадную кость, дробило обезьяньи черепа среди скал Южной Африки.Тысячи лет без перерыва пылал фантастический костер в темной пещере Северного Китая.Случайная покупка, совершенная в одной китайской аптеке, неожиданно привела к открытию настоящих великанов.Примерно четыреста веков назад у подножья ледника появились могучие и мудрые племена кроманьонцев и произошел переворот в человеческой истории — переворот колоссальный и еще далеко не объясненный.Чтобы узнать обо всем этом, читателю придется последовать за смелыми энтузиастами науки, которые спускались для своих открытий в бездонные пещеры, ныряли в неведомые подземные озера, карабкались на памирские кручи, обшаривали раскаленные африканские скалы, и потом, в тиши кабинетов и лабораторий, проникали в сокровенные тайны прошедшего, настоящего и будущего.

Натан Яковлевич Эйдельман

Документальная литература / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература