Сомнамбулы: Как Европа пришла к войне в 1914 году

В марте 1909 года Сербия официально обязалась воздержаться от дальнейших тайных операций на австрийской территории и обещала поддерживать с империей Габсбургов добрососедские отношения. В 1910 году Вена и Белград после долгих споров договорились даже о заключении торгового соглашения, положившего конец австро-сербскому торговому конфликту. Об улучшении экономических условий в этом году свидетельствовал рост сербского импорта на 24 %. На полках магазинов Белграда снова начали появляться австро-венгерские товары, и к 1912 году двуединая монархия вновь стала для Сербии основным торговым партнером[290]. На встречах Пашича с представителями Австрии звучали взаимные заверения в доброй воле. Однако в отношениях двух государств возникло глубокое затруднение, которое, казалось, было невозможно преодолеть. Несмотря на разговоры об официальном визите короля Петра в Вену, визит так и не состоялся. Сначала под реальным предлогом слабого здоровья монарха сербское правительство перенесло визит из Вены в Будапешт, затем отсрочило его, а позднее, в апреле 1911 года, отложило на неопределенное время. На этом фоне зимой 1911 года состоялась, к досаде австрийцев, весьма успешная поездка сербского короля в Париж. Французский визит Петра считался настолько важным, что сербский посланник в Париже вернулся в Белград, чтобы помочь в его подготовке. Предварительный план поездки, сочетавший визит в Париж с посещением Вены и Рима, был отменен. Прибывшему в Париж 16 ноября Петру Карагеоргиевичу предоставили резиденцию на Кэ д’Орсе, где его приветствовал президент Французской республики. По случаю визита высокого гостя и в память о его героическом участии добровольцем (когда он жил в эмиграции в Париже) во франко-прусской войне 1870 года в рядах французских войск, королю вручили специально изготовленную в честь этого события золотую медаль. На торжественном обеде президент Фальер произнес речь, в которой – к изрядному раздражению австрийцев – приветствовал Петра Карагеоргиевича в качестве «короля всех сербов» (включая, как подразумевалось, и подданных Австро-Венгерской империи). Далее король был назван «человеком, который намерен вести свою страну и народ к свободе». «Явно восхищенный» таким обращением, высокий гость ответил, что в борьбе за свободу он и его народ твердо рассчитывают на Францию[291].

Между тем за кулисами продолжалась борьба за возвращение Боснии и Герцеговины в лоно «Сербского мира». «Народна одбрана», якобы превращенная в чисто культурную организацию, вскоре возобновила прежнюю деятельность; после 1909 года ее широко разросшиеся сети проникли в Боснию и Герцеговину. Австрийцы по мере возможности отслеживали шпионскую активность переходивших границу сербских агентов. Типичный пример – Драгомир Джорджевич, лейтенант запаса сербской армии, совмещавший культурно-просветительскую работу в Боснии с управлением тайной сетью сербских осведомителей. В октябре 1910 года он возвратился в Сербию, где, как было отмечено, прошел военную переподготовку[292]. Австрийское представительство в Сербии знало о существовании такой организации, как «Единство или смерть!», уже на ранних этапах ее становления, хотя там и не очень понимали, как относиться к этому загадочному «дебютанту» на политической сцене Белграда. В отчете от 12 ноября 1911 года новый посланник Австрии в Белграде (преемник Форгача) Стефан фон Угрон уведомил Вену о наличии «ассоциации, якобы существующей в офицерских кругах», о которой теперь пишет сербская пресса. На данный момент об этой группе не известно «решительно ничего достоверного», кроме того, что она называет себя «Черной рукой» и в основном занимается восстановлением влияния на национальную политику, которым сербская армия пользовалась в эпоху Обреновичей.

Последующие доклады Угрона и австрийского военного атташе Отто Геллинека несколько прояснили картину. Уже известный Апис был идентифицирован как ведущая фигура в новой организации, и прояснилась более детальная картина целей, которые она собиралась преследовать: «Программа движения состоит в том, чтобы устранить всех политических деятелей в стране, препятствующих реализации велико-сербской идеи», и возвести на престол лидера, «готового возглавить борьбу за объединение всех сербов»[293]. Пресса была полна слухами о том, что у «Черной руки» якобы имеется список политиков – кандидатов на ликвидацию, который вступит в силу после переворота и свержения действующего правительства Радикальной партии, поводом для которых стали таинственные убийства двух видных деятелей оппозиции осенью 1911 года. Слухи, впрочем, позднее были признаны ложными. В действительности же – сообщал 22 ноября 1911 года Геллинек – заговорщики планировали законными средствами устранить «внутренних врагов Сербии», чтобы затем «объединить силы против ее внешних врагов»[294].