Сон девятый

И «хозяйчик» — Гард — оказался нормальным парнем, без закидонов, а что плавать учил, попросту столкнув в воду, так тот же Тумак тут же рядом оказался, не дал захлебнуться и сказал, что его самого в том, детском ещё посёлке так же учили. Даже не вотчим, а тятька родный взял с собой на рыбалку, вывез на плотике на середину пруда, а пруд большой был, столкнул и велел плыть к берегу, а сам рядом на плоту. Так что… всё как положено, от века заведено.

И новые, странно звучащие слова, названия рыб, растений, снастей как сами собой укладываются в памяти, сцепляясь в фразы, и попадаются знакомые по книгам, и… и похоже, в книги, в ургорскую речь они попали отсюда, из посёлков от…рабов? Это нужно будет потом обдумать, обговорить с Рыжим, но это потом, а сейчас…

— Тихоня, за дровами пошли!

— Иду, хозяйчик.

Они даже не уговаривались, а само собой получилось, что на людях «хозяйчик», а без чужих ушей — по имени. Ну, хозяин — он всегда хозяин, а хозяйские дети — это уж как у кого заведено. Рыжий вон их обоих, особенно на тренировках «молодыми» зовёт и по-армейски: салагами. А здесь тренировок нет, и хозяин запретил и, если честно, то и без них хватает.

Дрова давно заготовлены и выложены в поленницы. Это чтобы самовольных порубок не было — объяснили местные мужики, которые тоже участвовали в ловлях. Хозяйство-то большое, со своим посёлком, само Озеро, лес вокруг, и ещё пруды для молоди на развод и продажи, а пашни нет, только так, огороды и сады при домах, ну, и скотину помаленьку держим, тоже только для себя, а управляющий… Об управляющем говорили со сдержанным одобрением, что молодой, приезжий, но с понятием, работу, конечно, требует, но опять же, с умом, попусту не прижимает, даёт кормиться…

О том, что прежнего прижима нет, много говорили у рабских костров, хотя тоже… по хозяину или господину глядя, те ведь… каждый наособицу, у одного и раньше вольготно — не вольготно, но дышать давал, а у другого как было без продыха, так и сейчас…

Возле поленниц их встретил один из местных, не в полотнянке, а в форме — значит, «при исполнении». Подробно расспросил, для какой коптильни нужны дрова, и показал на дальний угол большой поленницы.

— Отсюда берите.

Как он их различает? На взгляд Тихони все поленья одинаковые, и Гард, как он сразу заметил, тоже не знает. Но, наклонившись, ощутил слабый и… да, приятный и даже… знакомый запах, и вдохнул его уже специально. Мужик заметил и коротко засмеялся.

— Правильно, паря, они самые и есть. Вспомнил?

Тихоня действительно вспомнил, что так пахла дорогая копчёная рыба, которую изредка покупал один из его хозяев, но промолчал, неопределённо поведя головой, не соглашаясь и не споря. Гард уже уходил со своей, сделанной ему, вязанкой, и мужик, помогая связать поленья и взвалить на плечо, тихо, почти шёпотом сказал.

— Ничо, паря. Раз вспоминать начал, так дальше само пойдёт. Нашенский ты, — и громко. — Давай, малец, догоняй хозяйчика, а то ввалят.

Тихоня послушно — ведь и, правда, по делу сказано — почти бегом кинулся вслед за Гардом.

Гарду тоже нравилось это такое неожиданное и почти настоящее приключение. Одна ночная ловля чего стоит. Плыть по тёмной почти смоляной глади, ставить сети с большими ячеями на очень большую рыбу, и не по-спортивному, как в училищном бассейне, где главное — побыстрее, а держа равнение и бесшумно, чтобы не завернуть сеть ненужным сейчас углом и не вспугнуть добычу хлюпаньем и шлепками, а потом так же сообща уже в утренней золотисто-розовой воде плыть и тянуть тяжёлую сеть, сопротивляющуюся как живую, потому что заполнена застрявшими в ячеях серебристо-зелёными большими рыбинами, и некоторые с тёмной, почти чёрной спиной, а, ещё до ловли говорили, что это самая ценная добыча. Сеть общая, ставили и снимали сообща, и старший по ловле местный мужик самолично делит и раздаёт улов участникам, совсем как в учебнике истории про Тёмные века, когда короли лично ходили в походы и лично делили трофеи между воинами. А что этот Старший — раб, в ошейнике, лохматый и бородатый або… нет, получить от него одобрительный кивок и жест, указывающий на целых три, ну вот, опять название забыл, да, ладно, это неважно, огромные, не рыбы, и даже не рыбины, а рыбищи, по-настоящему больших, Тумак, Сизарь и Рыжий пришли помогать, и каждый взял по одной, потому как две сразу неподъёмны даже им, и отец сказал, что молодец, справился, нет, ему будет чем похвастаться в училищной курилке для старшекурсников, из всех «хозяйчиков» только его взяли, увидев, как он плавает…

— Всё правильно, сынок, — Коррант с удовольствием рассматривал возбуждённо радостного сына. — Только Гирру не так подробно рассказывай, а то он лопнет от зависти, останешься без брата.

Гард охотно рассмеялся, но тут же сказал, неуверенно и явно желая услышать от отца опровержение.

— Гирр не слишком любит братьев, ни меня, ни Гриданга.

— Да, — кивнул Коррант. — Он непочтителен к старшему и незаботлив о младшем. Ты прав.

— Это…