Сон Ястреба

– Вот для этого мы с тобой и ищем корыстных людей. Пускай за вас платят враги.

Рыжий собрался уточнить, что тот имеет в виду, но не успел. Неожиданно ухватив за рукав, серб увлёк его в подвальчик. Тут бражничало городское отрепье, но Драган потащил спутника к молодому человеку, который выделялся среди прочих опрятной одеждой.

Начиная с него, приятели принялись окучивать местных чиновников. Впрочем, окучивал в основном Драган, Рыжий же большей частью лишь наблюдал за простыми, как пища отшельника, интригами серба.

Их суть заключалась в том, что, получая некогда мзду от подосланных викарием монахов, имперские чиновники не совсем понимали, кто и за что им платит. В своё время, во множестве разбрасывая серебро, Алексий просто готовил почву. От большинства мальков тогда требовалась сущая малость – проявить расположение к русским. И лишь немногие из крупных начальников знали истинные цели московского посольства.

Прежнюю скрытность викария теперь и использовал Драган. Без лишних предисловий он заявлял собеседнику в лоб:

– Русское серебро. Что ты скажешь о его качестве? Не правда ли, чудный металл? Его звон ласкает слух, а вес наполняет сердце радостью.

– Русское серебро? – лицо чиновника вытягивалось, как воплощение недоумённой добродетели, заподозренной в мелком постыдном грешке.

– Мне известно, когда, от кого и сколько ты получил, – зло ухмыляясь, добавлял серб. – Хочешь, чтобы я назвал тебе имя?

Обычно, припёртый к стенке чиновник принимался юлить. Мол, не тот ли скромный подарок от неизвестного ему лично северянина, уважаемый Драган имеет в виду? Если тот самый, то, во-первых, вещица оказалась пустячной. Во-вторых, он вынужден был переподарить её собственному начальнику, ну, а в третьих, он, скромный слуга императора, относится к русским, как к братьям, и не нуждается в какой-либо дополнительной подпитке своей преданности им.

Серб вежливо выслушивал заверения собеседника, после чего переходил к делу:

– Тем лучше. А то знаешь, мне было бы неприятно нажимать на тебя. Так вот. Братьям нужна помощь, – тут Драган выставлял вперёд ладонь, прерывая возможные возражения. – Нет, ничего сверх того, что ты в состоянии сделать, не требуется. Просто послушай. В Влахернской гавани ещё летом задержали русский корабль с мёдом и воском. Генуэзцы пытаются оспорить права на груз, ссылаясь на откуп торговли. В городском суде, как ты знаешь, всё схвачено латинянами. Там правды не сыскать. Мне кажется, раз товар пришёл из Руси, то и дело следует передать от эпарха в логофесию дрома. Не так ли?

Под чистым пронзительным взглядом Драгана, чиновник осознавал, что попал между молотом и наковальней. С одной стороны огласка мздоимства, хоть оно и не считалось серьёзным проступком, могла помешать сытой спокойной жизни, но главное, замедлить его продвижение по службе. С другой стороны услуга, на которую намекал серб, только на первый взгляд выглядела незначительной мелочью. Она требовала кое-каких телодвижений, а опасность попасть впросак оставалась большой. Неизвестным числом во всём этом политическом уравнении был сам Драган. Среди служилой братии ходил устойчивый слух, будто он величина куда большая, чем это следует из его номинальной должности. Поговаривали, что он имеет связи на самых верхах, а в порту работает лишь для отвода глаз.

Как правило, немного подумав, чиновник останавливался на праведном гневе.

– Что себе позволяют эти генуэзцы! – возмущался он. – Мало им откупа на внутреннюю торговлю хлебом, так и до единоверцев наших, судьбой обделённых, лапы жадные тянут!

– Ты меня понял, – Драган хлопал собеседника по плечу и угощал вином.

Передвигаясь от корчмы к корчме, Рыжий всё больше терзался вопросом, отчего это сербу, имеющему такой вес среди местной знати, вдруг вздумалось помогать затрапезным купцам. В чём тут корысть для него? Но Рыжий не спрашивал. Жизнь приучила его подобных вопросов добрым людям не задавать.

В глазах уже рябило от продажных рож, когда Драган, наконец, посчитал, что улов на сегодня достаточен. Они вернулись к кораблю. Под завистливыми взглядами вурдов Рыжий улёгся и захрапел перегаром. А серб, как ни в чём не бывало, отправился играть со Ставросом в шахматы.

***

Пока Рыжий сопровождал Драгана, купцы надували щёки на суде, а прочие мещёрцы стерегли груз или чинили корабль, Ушан пытался напасть на след колдуна. Он понимал, что без знаний о природе проклятия, товарищи, случись им наткнуться на священника, попадут в серьёзную переделку. А сколько он знал Сокола – тот вряд ли останется в стороне. Значит, единственная надежда у братьев на него, на Ушана.

Но вот беда – почуять следы искомой ворожбы в таком котле мнимых и подлинных чудес, каким является Константинополь, Ушан не сумел, а ни один из новых знакомцев не пожелал внятно объяснить, где тут в городе колдуны обитают. В Мещёрске всякий отправил бы прохожего в чародейскую слободку, мол, там и найдёшь всё что нужно, а не найдёшь, так узнаешь. Здесь же колдуны предпочитали скрываться от власти, церкви, да и от простых горожан, выдавали себя за астрологов, учёных…