Сон на пятницу (СИ)

- Штольман? Будет сидеть, ему не привыкать. Пока вы не проведете с нами... скажем, полгода. Петербург – город неспокойный, да и в Москве шалят, можем и туда вас отвезти, если потребуется.

- Как думаешь, Викарчук? – он взглянул на секретаря. – Как оценить эффективность работы госпожи Мироновой?

Анна ощутила, как судорожно сжался низ живота. Стараясь не подать виду, она положила ладонь на живот.

«Полгода! Маленький мой, все будет хорошо. Мы вернем твоего папу. Только бы не заплакать».

- Судя по нашей статистике, хороший дознаватель успешно завершает 7 дел из 10, – сказал хорек.

- Эээ… Перед нами юная дама, Викарчук.

- Анна Викторовна, вот мои условия. Проведете половину успешных дел из порученных за полгода, будете богатой и абсолютно свободной. И следователь Штольман будет свободен. Но я уверен, что вы и дальше продолжите работать со мной.

«Яков заболеет и умрет за эти полгода!» – Анна со всей силы впилась ногтями в ладони, чтобы не разрыдаться перед охранкой.

«Я пойду в управление полиции, к генерал-губернатору… К Государю! Нельзя же так!»

- И не думайте, Анна Викторовна, что вы или ваш Штольман в этом городе кому-то интересны, – по глазам видя, о чем думает девушка, охладил ее Балясников.

- Никто вам не поможет. Это я вам обещаю.

- Согласны? – он подождал минуту в полной тишине.

- Как пожелаете. Викарчук, передай, кому следует, пусть заключенному еды и питья не дают. Чего зазря средства казны тратить.

- Слушаюсь-с…

- Стойте.

Анна закрыла глаза, а когда открыла, они были сухи.

- Согласна. Если вы дадите ему прогулки и нормальную… камеру.

- Через пару недель посмотрим. Зависит от вашей лояльности, – изобразил компромисс начальник охранки.

- Приходите завтра в десять, Анна Викторовна, дело найдем, у нас и нераскрытых полно. Ступайте. Госпожа Нежинская, проводите.

- Викарчук, – после того, как дамы вышли из комнаты, Балясников подозвал секретаря.

- Государь император собирается поохотиться в Беловежье, мне надо обеспечить охрану, еду туда. Следи, чтобы госпоже Мироновой не попался на пути какой-нибудь горячий молодец, пусть страдает по своему следователю и работает лучше. И присмотри за Нежинской, больно шустра. На Вельяминова надежды уже нет.

…

На улице Анна, отойдя от ненавистного подъезда, перешла улицу и зашла в парк, раскинувшийся перед желтыми зданиями и золотой иглой Адмиралтейства. Села на первую попавшуюся скамейку и только тут дала волю слезам.

«Яшенька... Ты же предупреждал, чтобы нас вместе не видели, а я, дурочка, кинулась за тобой в поезд и теперь… Это я во всем виновата».

Внезапно девушка с ужасом догадалась, что именно в такой обстановке, под давлением, среди шпионов и предательства, прожил Штольман полтора года в Затонске. И ни разу не обмолвился о своей настоящей службе, чтобы не подвергать её, Анну, опасности.

«А я сердилась, будто ты только мне принадлежал. Ничего вкруг себя не видела».

«Яков, я все сделаю, чтобы ты вернулся живым и здоровым», – утерла она слезы.

- Анна Викторовна, – окликнула ее Нежинская.

Анна подняла голову.

«С каким удовольствием я прибила бы тебя, мерзкое создание, ведь это ты сообщила обо мне в охранку. Но меня тут же посадят за решетку, а Яков заболеет».

- Не убивайтесь так. У меня есть для вас еще один выход. Готовы слушать?

…

Нина села на скамью, расправила юбку и сказала: – По своим каналам я могу, не раскрывая себя, разумеется, сообщить о незаконном аресте Штольмана в управление полиции, придав этому политическую окраску.

- Я сама смогу это сделать, – вскинулась Анна.

Нежинская зло рассмеялась.

- Попробуйте. Вон тот молодой человек вас и за порог не выпустит.

Взглянув в указанном Ниной направлении, Анна увидела лениво прислонившегося к дереву мужчину, который приезжал за ней на Малую Конюшенную.

- Вас будут пасти, милочка, до тех пор, пока не убедятся в вашей лояльности. И дядюшку вашего, и кого бы вы там не попытались нанять. Охранная служба – не начальное училище, дорогая. У них много людей и бессчетно средств. Оказывается, вы слишком хороши, как медиум, чтобы не постараться вас заполучить. Слава идет впереди вас, Анна Викторовна.

Нина наклонилась ближе и понизила голос.

- Полиция и охранка – давние неприятели, и они не преминут схлестнуться по такому поводу на высшем уровне. Могут полететь головы, но это уже не вашего ума дело. Штольмана, разумеется, освободят, ведь я сообщу им, где его держат.

- Где именно?

- Дорогая моя... Разве вы не понимаете?

- Госпожа Нежинская, прекратите говорить загадками. Что вам нужно?

Женщина с неискренним дружелюбием похлопала в ладоши.

- Вот уже это деловой разговор.

- Я освобождаю Якоба. Вы освобождаете его от вашего присутствия. Я даже куплю вам билет, куда хотите. Затонск, Сибирь, Европа.

- Какие у меня гарантии?

- Никаких, – хмыкнула Нина.

- Кроме той, что я тоже не желаю Якобу гнить в тюрьме. Разумеется, я смогу, в отличие от вас, посещать его и в заточении, но сами понимаете…

Анна понимала. Она верила в то, что Нине нужен был Штольман и что она сможет его освободить.

«Она будет с Яковом. Она. Но только в этом случае он выйдет. Боже, дай мне сил…»