Сон на пятницу (СИ)

Яков сделал полшага назад. Опустился на колени. Удерживая жену за талию, провел дорожку из поцелуев по животу, ласково пробрался пальцами в темную поросль. И, найдя восхитительную, ускользающую жемчужину, провел по ней языком.

Анна вскрикнула. Муж у ее ног, от сладости лона едва удерживаясь на краю, сильными и ровными ударами языка мучал и томил, давал и брал, возводя к небесным вершинам, пока Анна не забилась в его руках, не запрокинула шею в экстазе, не прошептала его имя, держась за широкие плечи и даря счастье, о котором он так долго мечтал вдали от нее.

Он поднялся с пола. Анна встретила пылающий темнотой взгляд и, не сознавая, что творит сейчас с мужем, обвела языком губы. Слизнула струйки воды с его груди. Провела ладонью по мокрой ткани, сжала, удивляясь. С глухим рычанием он притянул ее бедра, не оставив между телами ни дюйма, попытался остановить неукротимое движение вперед, но нежная ладонь не знала пощады, и он с коротким стоном вжал себя в мягкое тело, зная, что и целого века будет мало, чтобы перестать свою Анну желать. Жаждать. Любить.

…

Уже одетый Штольман осторожно, едва касаясь зубьями, расчесывал спутанные влажные волосы Анны и улыбался, глядя в зеркало на её счастливое лицо.

- Яшенька, – шепнула она, не желая даже голосом разрушать поселившуюся в ней томность.

- Мне так понравилось. Так чудесно… Спасибо.

Он покачал головой.

- Не говори так, Аня, это я должен тебя благодарить.

Склонившись поцеловать жену, он вдруг ощутил ее любопытные пальчики на своей талии и ниже, и понял, что вновь наливается силой.

- Ох, милая. Прошу, остановись.

- Да? Хорошо, – Анна чинно сложила руки на коленях, но Штольману это не помогло, потому что взгляд ее не отрывался от застежки брюк.

- А ты вот так выйдешь к родителям?

- Халат сверху надену, – буркнул муж.

Анна вдруг прыснула, как девчонка, чем крайне напомнила Штольману одного смешливого призрака. Она прикрывала рот ладошкой, отворачивалась, но никак не могла остановиться и вновь хихикала, представляя Якова в халате за свадебным столом.

- Дождетесь, Анна Викторовна, – проворчал он. – Пригасите-ка глазки. А то не посмотрю, что гости собираются, отнесу в постель и…

Ему пришлось заткнуть свои фантазии, потому что жена вдруг вскочила и зацеловала его в губы, в глаза, во влажные вихры, шепча:

- Яша, как же я тебя люблю…

…

Девушка лет двадцати в крестьянской одежде укачала младенца и положила его в богато убранную колыбель. Кроха со следами молока на ротике быстро заснул, и девушка устало вздохнула, но тут на матрасе, лежавшем на полу рядом, вдруг заворочался малыш постарше.

Дверь тихо приотворилась, и пожилая женщина прошептала: – Аленка! Беги на реку, я из окна видела, барчуки опять на лед пошли! Не иначе как дура гувернантка их раньше отпустила. Я присмотрю за маленьким, но мне еще и кухарить надо.

Охнув, девушка по имени Алена вскочила с пола и быстро оделась. Взглянула на беспокойного малыша на матрасике, завязала поверх своего худого пальтишка большой серый платок, ловко умостила туда ребенка.

- Нельзя тебя оставлять, Трошенька, – прошептала она, заматывая мальчишечку теплым платком поверх. – Ты же, сыночка, ревешь, как оглашенный, кроху разбудишь и мне от барыни взбучка будет. Скажет, что кормилиц в деревне много, да еще и выгонит…

- Одно название, что гувернантка, – бормотала она, пробегая по господскому дому. – Знает же, дуреха, что после занятий их надо мне передать. Торопилась небось к хахалю своему с конюшни…

Мальчишки стояли над полыньей в белесоватом уже льду и хихикали. Старший из них тронул воду валенком и предложил:

- Олеха, да там рыбок полно! Давай завтра на рыбалку?

- Ну как мы сами пойдем? У нас и нет ничего, – возразил младший.

- А мы дядю Прошу попросим. Он завсегда нам помогает!

Глупые дети не замечали, как потрескивает вокруг весенний лед, как бежит меж ними и берегом тоненькая молния разлома. Как плывут льдины посреди быстро вскрывшейся реки.

- Быстро на берег! – завидев детей на льду, закричал шедший по берегу мужчина с ружьем.

- Алена, не ходи туда! Я сам!

Но видно было, что мужчине бежать еще далеко и он может не успеть. Девушка потуже подтянула концы платка, прыгнула на лед, пробежала до трещины и протянула руку.

- Хватайся, Олежка! Глеб, прыгай!

Но младший в страхе отступил, и Алена, перейдя на льдину, крепко взяла его за вязаную рукавичку.

- Пойдем, мои хороший, нельзя медлить.

Девушка сделала вперед шаг, другой. Вдруг лед угрожающе заскрипел, закряхтел, заохал с противным скрежетом. Трещина быстро расширилась. Старший мальчик, промедлив, наконец решился прыгать, но расстояние уже было слишком велико. Он ухнул в ледяную воду и попытался зацепиться за крошащийся лед. С того края сноровисто подполз мужчина и, как палку, протянул перед собой ружье. Лед затрещал и вздыбился. И мужчина, и мальчик ушли под воду.

Алена, не веря, прижала руку ко рту.

- Прохор! – отчаянно закричала она, всматриваясь в воду.

Ледяная вода внезапно вспенилась, и на льдину с девушкой выполз мальчик, подталкиваемый сильной рукой. Больше из воды никто не выбрался.